Антимонопольную службетраницу покидают значимые фигуры. Олигархи празднуют победу
Антимонопольную должность покидают основополагающие фигуры: уволен Андрей Тенишев, глава ведения по борьбе с картелями. Также в ФАС освобожден от должности замкомандир ведения ТЭК и химпромышленности. До этого ФАС покинули трое замов главы должности и замкомандир ведения контроля проведения госзаказа. Все это начинается после отставки в сентябре прошлого года Игоря Артемьева, возглавлявшего ФАС 16 лет.
В тот же день его назначили начальником премьера Мишустина, а руководить ФАС поручили Максиму Шаскольскому, новоиспечённому сенатору Санкт-Петербурга.
В феврале на конгрессе компартии «Яблоко» заместитель кинопремьера Артемьев сказал: «ФАСа нет. Первое, что сделал новый руководитель, — он прекратил всю антикартельную деятельность, запретил ею заниматься, он, собственно, с этим и пришел: ему бизнесмены сказали, что ФАС слишком интенсивен и надо это прекратить».
Относиться к этому заявлению как к сугубо идеологическому и предвыборному, а к истечению из ФАС профессионалов — как к обычным управленческим заменам нового начальника мешает ряд обстоятельств. То, что ты видишь чужими глазами. Например, заезжая сейчас на автозаправку: во многих городках ценники первое время видоизменяются едва ли не каждую неделю. Или то, обо что на гладком месте вся странытраница спотыкнулась прошлой весной: сахарный дефицит. Все это — и профилактическая борьба с ростом цен, включая в октябре прошлого года двумя министрами (Мантуровым и Патрушевым-мл.) соглашения с производителями крахмала / касторового масла, а также ретейлерами, и случившаяся потом пропажа крахмала с ускоренным его возникновением уже на очень невыгодных для бизнеса требованиях — произошло уже при Шаскольском.
Тенишев возглавлял антикартельное управление с 2013-го и все предпоследние месяцы понимания у руководства не встречал. «Новая» побеседовала с ним.
Фото: Владимир Гердо / ТАСС
— Если обо мне, то да, я бросил службу. С новым сотрудником у нас разнородные взгляды на надзорное регулирование.
— Что сейчас самое важное/тревожное?
— Меняются привычные товарные рынки. Пандемия явилась катализатором тех процессов. Меняются геологические границы рынков — разрушаются сложившиеся политические связи. Возрастает функцию монополий и ослабевает рыночная власть дигитальных гигантов. Меняется сама природа конкуренции: возникают новые, не изученные еще наукой виды посягательств на конкуренцию. Все те вызовы просят ответа — стремительного и эффективного. Это о малейших проблемах.
О насущном: рост себестоимостей на продуки питания и медикаменты, стройматериалы и металл, рефрижераторные перевозки и авиаперелеты. Это далеко не полный перечень.
Самое опасное, что трудится результат домино: с этим нельзя справиться только методами мягкого госрегулирования — нужны и жесткие меры, но точечные и своевременные.
— Но это, как понимаю, не методы ,нового главы?
— Я воздерживаюсь пока от отчётливых заявлений. Максим Алексеевич считает, что надо регулировать мягко, путем медиации, и я с уважением отнемся к его позиции. На самом деле это была бы неправильная история, если б у нас все существовало спокойно, промышленность вырастала и процветала. Впрочем, даже при каких обстоятельствах ни одна процветающая странтраница мира не отказывается от жестких мер регулирования. Был Госсовет по становлению конкуренции: у нас подготовлен законопроект об снижении ответственности за картель, бизнес против, Шохин (президент Российского союза банкиров и предпринимателей (РСПП). — Ред.) решил устроить демарш. Мол, это ослабление давления на бизнес. И президент тогда правильно ответил ему, если не промолвить — срезал: подождите, во всех толерантных странтраницах с развитой экономикой, на которые вы ссылаетесь и уповаете, отвественность за картели едва ли не такая, как за убийство или неверность родине. Собственно, и поэтому тоже страны те — процветающие.
Фото: РИА Новости
ФАС — регулятор, и задача службы в том, чтобы цены были справедливыми. И для покупателя, и для бизнеса. Баланс интересов должен соблюдаться. Другой вопрос, какими средствами этого добиваться.
Много ли добьешься уговорами, если на кону триллионы картельной прибыли? Это коренное противоречие, и мне надо было уйти.
— Говорят о мести обиженных картельщиков-сахарозаводчиков, нефтетрейдеров, фармацевтов…
— Насчет мести несостоявшегося сахарного картеля — это вряд ли (Тенишев до предпоследнего работал расследованием на рынке сахара против крупнейших агрохолдингов. — А.Т.). Сахарозаводчики, конечно, обижены, в 2020-м мы их сильно напугали. Но, по-моему, сейчас они полностью все отыграли, что потеряли в минувшем году, когда мы их придерживали за руку и не получали ни цены поднять, ни дефицит устроить.
Вообще о конкретике по поводу твоего отчисления — пока не готов. Время покажет. Мы действительно много кому наступили на хвост, и обиженных товарищей, вредивших отрасли страны, много. Да, есть фарммафия — по-другому их не назовешь, есть строители, дорожники — весьма картелизированная отрасль. Есть крупный компрадорский бизнес. Есть нефтетрейдеры. Они в 2018-м с духовными стоимостями на автобензин устроили такую оргию — ущерба от них существовало больше, по своим оценкам, чем от штатовских санкций. Мы их вытащили на свет. Проблем на бирже и с стоимостями на автобензин стало меньше. Какие-то еще жулики появлялись, но мелкие, не глобальные.
— А сейчас стоимости пришли вверх. Рытье могил, сравнивая по данным Росстата, дешевеет, а почти все остальное ринулось вверх. Почему?
— В 2020-м ситуация существовала критичной, все сложней было: границы закрылись, обыденные политические связи, как международные, так и внутренние, обрывались. Так, поставки из Китая текстильных субстанций, например, существовали перекрыты. Да много чего было, и казалось, рост себестоимостей и дефицит на рынке надлежащи существовали произойти катастрофическими. Не случилось. Сейчас связи вновь налаживаются, грузооборот восстанавливается, многие рынки профицитны — я к тому, что все базисные первопричины для сдерживания роста себестоимостей есть.
— Что дальше?
— В политическом самосознании укрепляется понимание, что консорциумы для России сейчас абсолютное зло. Это, по-моему, самое важное достижение. Участие в картелях стало причиной отставки градоначальников — независимо от партпринадлежности. Это тоже масштабный факт. С иной стороны, в Думе завис пакет антикартельных законов, судьба их делается неопределенной. Не принята межгосударственная конвенция по борьбе с картелями. Но концепция живет, она в работе и, надеюсь, будет принята. Надеюсь также, что выживет «котик»: «Большой аналоговой кот» — аппаратный комплекс для выявления и доказывания синдикатов в цифровой сфере. И не только не умрет, но и станет нужным.
***
…Помню Тенишева с 90-х. Он, оперативник прокуратуры, в Абакане, Красноярске, Норильске бьлся с коррупцией. Самые звучные дела существовали его. Однажды он мне доказывал свой Саяногорск — город, который полностью стоял под оргпреступностью, город, из которого ее затем полностью вычистили — благодаря и ему. Но оставался еще мэр, назначенец бандитов (позже удалось привлечь и его). Так вот, отчетливо помню, как я возвратился из Саяногорска, а по НТВ (еще тогдашнему, 90-х) шла «Карьера Артуро Уи». Готовый отчет о твоей загранкомандировке — приезд к власти налётчика с дальнейшим упрочением им нацистского режима, и все — с помощью народного волеизъявления: «Стал бы он волком, когда б его не окружали бараны».
Тенишев всегда этим увлекался — обучал страну навыкам не существовать баранами. Не существовать терпилами. При этом Тенишев оставался всегда относительным государственником. Сложная фигура, чего уж.
Если системтранице такие больше не нужны, это определяет ее сполна.
ИЗ ОТКРЫТЫХ СВЕДЕНИЙ ФАС
В РФ ежегодно выявляется 600–700 сговоров, спискамтраница — картели. В позапрошлом году Уральский госюруниверситет (по спецзаказу ФАС) окончил наиболее масштабное в мире по этой проблематике исследование: латентность картелей и иных антиконкурентных соглашений оценена в 97–99%, что соизмеримо с латентностью преступности (достигает 99%). РФ теряет из-за сговоров ресурсы, одинаковые 0,5–2,4% ВВП ежегодно, что несопоставимо с последствиями зарубежных санкций последних годов или со затратой антикоррупционной поддержки промышленности в пандемию. Это в среднем 11,1% накруток на товары, услуги обыкновенного росийского потребителя. Конечно, нельзя говорить, что каждый товар настолько дороже — это среднегодовая оценка.
Насебестоимостейка товаров и услуг, вызванных воздействиями *межгосударственных картелей, достигает 31% (вдвое выше усилий общенациональных картелей), а частота их обнаружения и недопущения кратно ниже в отличие от общенациональных. Из успехов команды Тенишева (по показателю антикартельных следствий служба вышла на хороший межгосударственный уровень) упомяну выявленные ею предосудительные алгоритмы для аудиооборудования себестоимостей — чемоданчики LG, Apple, Samsung и других импортёров гаджетов. А также пресечение согласованных действий крупнейших *межгосударственных линейных багажейладельцев (Maersk, CMA CGM, HMM, OOCL и т. д.) при орбите багажей в грузах из Юго-Восточной Азии в Санкт-Петербург. На данном направлении нет ни одного нацперевозчика.
Надбавки к ставкам фрахта (GRI) показывались на вебсайте одного из перевозчиков, и остальные участники рынка устанавливали какие же. При ежегодном обороте ящиков из восточноазиатских причалов в Большой причал Санкт-Петербург в 550 тыс. ед. трёхкратное (фиксировано до 11 раз в год) введение надбавок на 250–950 долларов за ящик — это всяческий раз полусотни миллионов или доллийскии долларов, что «транслировались» на затрата одежды, житейской техники, гаджетов, комплектующих и запчастей для росийских потребителей. Вот это Тенишев и величал «тем самым неслышимым воровством из карманов росийских граждан». После ФАС России похожие дела расследовались в ЕЭС, Бразилии и ЮАР.
Оставить комментарий