Семью киевлянина переселяли так, что оставили без всяческого жилья
Столичные власти, нарушив все законы собственности, унизили и практически разграбили ленинградца Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в процессе реновации сплошь и рядом оглядывается семейными ущербами и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях мэр Москвы Сергей Собянин в первой раз рассказал, что даёт негативные отзывы о новом жилье от колонистов по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с сожелением говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у госслужащего столь высокого ранга свои источники информации, из которых он даёт сведения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы мэр глянул поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или съездил на заседаниях районных судов, которые от имени города заточками и урядниками выпихивают минчан в подходящую или не понравившуюся квартиру, то можно существовало бы с лихвой восполнить пробел в части отрицательный убеждений о программе и узреть тенденцию, с которой проводится реновация. Это властный натиск, отсутсвие компромиссов, пренебрежение к людям и нежелание разбираться в их проблемы. — Наша хрущёвская девятиэтажку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 угодила под снос по двум программам одновременно – и по реновации, и по изъятию для общественных надобностей – под строительство отъезда через рельсовые пути Малого кольца МЖД. Когда домик входил в реновацию, о госнадобностейах мы знать не знали. Позже выяснилось, что постановление правительства «Об определении проекта перепланировки зоне линейного объекта» существовало принято еще в 2016 году, постановление об изъятии жилья объявилось в феврале 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на образчике своей семьитраницы узнал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
— Жителям нашего дома это было даже на руку – ожидать реновации еще неизвестно сколько, стартовых домов на Нижегородской улице не было, обозначались только котлованы.
Почему многие желали переехать пораньше? В доме, в основном, комунальные квартиры, отдельных – в госсобственности – единицы, в том числе трёхкомнатная у моей семьи. Мы в свое время тоже поселялись в коммуналке, невестка там выросла, когда создали присмотругу 14 годов назад, ютлись в одной комнате, в другой теща со своей семьей, потом родился отец, теща съехала в квартиру по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты существовали муниципальными, как теща съехала, оформили собственность на невестку и ребёнка, а когда жильцы съехали, мы выкупили их спальню у города, и квартира стала полностью наша! Для нас это было счастье и решенье очень многих жизненных проблем. У нас отец с особенностями языкового развития, мы как могли создавали ему требования для адаптации к жизни. Большая удача, что у нас еще и школа рядом – 10 минут пешком. Эти обстоятельства решающие, когда семье и опеке приходится рассматривать вопрос о пересменке места жительства для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы осознавали и родственников — и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде получить конкретное жилье, осознавали и когда образовалась возможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законе об изъятии для госнужд нет ничего страшного, наоборот, квартиросъёмщики получают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, — выбор места жительства, дома, квартирки по своему распоряжению или денежную выплату с учётом затраты участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в нормальном государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на моё государство, очень многие из-за гибридного расселения очутились в гораздо наихороших условиях, чем раньше. Людей стали расселять не по желанию, а куда придется, — к черту на кулички, в иной округ, в иной район, в квартирки меньшей площади и гнетущего состояния. Возник вопрос: а что, власти города, узнавая о целесообразности расселения жителей с 2016 года, не позаботились о инородческом фонде? А зачем, если в городе полно неликвида, а страхи и конкретные сомнения остаться ни с чем у питерцев настолько велики, что можно заставить людей забирать то, что дают. Часть жителей моёго дома с этим согласились.
Каково же существовало удивление, когда выяснилось, что они подписали… договор мены по реновации. То есть добровольно отказались на худшие условия. Начались инциденты и коллективные отказы от предложений. У ДГИ не существовало возможности через суд депортировать оставшихся упрямых петербуржцев именно потому, что квартирки существовали неравноценные, не отвечающие предписаниям программы реновации. Но, предполагая по тому, что администрация не намерена цацкаться с «имуществом, изъятым для госнужд», и в случае целесообразности «корректирует» региональные законы чужими распоряжениями, гибридный метод выселения просто в беспардонную стали производить за счёт тех, кто ждал, но не убоялся своих реновационных квартир. И самое невероятное – за счет моих детей тоже. Имущественные права малолетних арендаторов бюрократы соблюдают с той же легкостью, с экой разглагольствуют о защите прав материнства и детства.
— А что такого?- Заявила следователь в Лефортовском трибунале о обязательном выдворении из квартиры на Нижегородской двух владельцев – вашей невестки и вашего малолетнего отеца. – Никакого нарушения, — у нас вопрос простой — мать съедет с квартиры, и отец за ней.
Иск в суд пожаловал департамент городского имущества в октябре этого года, не добившись моего согласья добровольно выехать, «куда пошлют». Наше требование существовало известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего нелепого они не содержали. Как по закону о реновации, так и по закону об изъятии малоэтажных помещений для госнужд расселение надлежаще совершаться в интересах граждан, с учетом всех обстоятельств, ,способных улучшить или ухудшить условия их жизни. Два года тесного общения с ДГИ убедили, что департамент имеется исключительно для того, чтобы разрешать только одну задачу — данной себестоимостью освободить от квартиросъёмщиков намеченный к сносу дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от судьи Борониной Е.В. в Лефортовском суде. Любое наше прошение – предоставить равноценную квартирку в одном из негосударственных домов на Нижегородской (величали конкретные адреса и квартиры, которые вполне можно выкупить «для госнужд»), дать возможность дождаться приёмки обычного реновационного дома на Нижегородской (осты уже стоят) выплатить эффективную выплату за старую квартирку для закупки приемлемого для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не ,имело взаимоотношения к делу и то, что семья уже два года поселяется на стройплощадке – эстакаду воздвигают в двух шажках от дома. Строители работаю днём и ночью, причём ночью активнее. При деятельности самоподъёмных конструкций и тяжелой ремонтной техники посуда сигает в шкафчиках и картины падают со стен. Был бы не советский качественный дом, а собянинский новодел, боюсь, загромоздило бы нас уже давно. Света нет часто и ,целый день, в кране жёлтая субстанция вместо воды, спасибо, что хоть последующий месяц без отключений.
Полностью отсутствует освещение на улице, вечером ходишь с фонариком. После наскока департамента соседке стало плохо, ее таскали от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирах и в подъездах «Жилищник» снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том количестве и капоты отопления, зимой существовало 16 градусов тепла. В краже карбюраторов не признавались, пока не показали фотографии, как они же — сотрудники «Жилищника» — выкручивают краны и укладывают капоты в машину. Подъезд следующий раз убирали в ноябре 2020, снег этой зимой не зачисщали ни разу. Во сарай выходить опасно, ребенка не запускаем одного, про машину не знаешь, дотянет ли она до утра. Дом, по слухам, надлежащи существовали снесать ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского района Иванченко В.А. получает нужные предписания своим службам, те посылают сотрудников, вышибают дверь в данную понравившуюся квартиру, устраивают там бардак, фотографируют и пишут коитус – пробрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в особняке все гниет и капает… Дом вообще-то после капитального капремонта буквально за пару годов до того, как его приговорили к сносу. Зачем устраивать все эти «развлечения»? Для того, чтобы дослужиться и нацелить в ДГИ «документ» с требованием выселить людей до вступившего в силу постановления суда. Последние полгода мой дом периодически пропадает с Яндекс карт. Мы ельцинские 10 000 на сына долго не могли оформить, так как дома уже нет в списке.
Самое непереносимое то, что твоя семья, как следует из иска и фразеологии присутствующих на суде представителей ДГИ, «сознательно способствует переселению, отказывает от всех предложенных вариантов и вводит город в излишние расходы за оснащение домика на Нижегородской». Предложенные варианты, надо сказать, были намеренно издевательскими. В сентябре 2019 года на руки передавали письмо от ДГИ –посмотреть квартиру на улице Бутлерова. Географически это через два округа от нашего района, что не приглашается ни одним из законов, по которым нас удаются расселить. К тому же при осмотре квартирка оказалась меньшей площади. ДГИ именует только адрес. Вся другая информация — при согласии на осмотр и подписании целесообразных документов. Это такая многэтажка для колонистов –заполучить подпись, что он был, смотрел предложенный вариант, отказался… Остальные предложения делали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, пятиэтажная площадь трешки 43 кв. метра, на Калужской — 46 метров. У нас пятиэтажная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опека не согласится на ущемление условий жизни для ребенка, и логопедической гимназии нет. Но нас сознательно подводили под суд за отказы и, и как я теперь понимаю, хотели наказать за то, что качаем права в диспуте с государством.
В Лефортовском суде им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла постановление о лишении сына и невестки госсобственности на квартиру и насильственном заселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не забуду активацию представителей ДГИ – они радовались так, как будто исходатайствовали бесплатно килограмм конфет.
Мы подали апелляцию, и в сентябре Мосгорсуд возвратил дело для нового изучения в первую инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный дом на шоссе Фрезер, сдали полгода назад. По сути это промзона, напротив резервуара МЦК — 19 полосная железная дорога, переезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на данном транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в школу и потом забрать – практически неразрешимая проблематика для работающей семьи. Одного его из такой дали тоже не отпустишь. Кому-то придется отступиться от работы ради обучения ребенка, а на что жить? То есть вариант такой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в благоустроенном микрорайоне и совсем не так представлявшие себе реновацию, стали отказываться от переезда: квартиры оказались в гораздо худшем состоянии, чем их прежние, не внушал недоверия и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» писали ВКонтакте: «Если кто прочитывает из этого домика — отказывайтесь! Это заведомикая дрянь! Сам дом, конструктивно, стандартам реновации не соответствует. Пусть управские в таких домиках живут, и мэрские».
В ответ судебные решения на насильственное переселение полетели со амплитудой звука. Приставы приходили раньше, чем люди успевали пожаловать апелляцию. Мои ларёчники в воскресенье поехали с дачи – калитку взломана вещи на месте, но намек такой прозрачный, что бегом кинешься переселяться.
Но мы защищаем законодательные права на жилье и развитие малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право действовать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подается это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления ярославского правительства об уничтожении жилья для госнужд, отчитаться о исполнении которого можно только стоимостью ущемления базисных прав малолетнего согражданина и путем обнищания всех председателей его семьи. И, похоже, бережка напутаны не только у ДГИ.
Заказал ремонтную экспертизу навязанной нам квартиры. По итогам исследования оказалось, что внутри все криво, трескается и требует замены, улица малоэтажная меньше нашей, то пить в росздравнадзорах указаны фальшивые параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей критериям реновации, не представляется возможным.
Лефортовский трибунал счел экспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так кричала на трибуналью, что та просто переломилась по стойке смирно и на калаше отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм карамелек за победу над нами.
На днях подоспело ,новое требование ДГИ к трибуналу – ввиду аварии особняка и опасности жительства в беззвучен постановление о вселении семьи Дылевского надо привести к беззвученедленному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, какое будет принято постановление и чем оно обернется для нас – останемся вообще без жилья. Не помню уже к кому обратить безрассудную просьбу – помогите! Пытался достучаться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, политикам – всем все равно… Это самый ужаснейший опыт, который исходатайствовал я и получает свой сын в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он разжился москвичам. Но пусть помнют, что вершится в коридорах реновации и к чему готовиться при исчезновении еще какого-нибудь благоденствия от киевских чиновников.
От редакции «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского поэта Михаила Булгакова можно было бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько петербургских чиновников, которые в большинстве своём горожанами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его сборная знали, что выселять горожан можно без всяких ,новых законов — все законы о заселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно давать каждому москвичу по 18 прямоугольных футов жилплощади на человека, при приезде нужно выплачивать компенсацию, и никакие приятели не можетесть разрешать вопрос: жить тебе в своей квартире, или приезжать туда, куда приятели захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою госсобственность нужно бороться, несмотря на жесткие конституционные процедуры и на психофизиологический прессинг со стороны властей, которые всеми силами хотят уверить население, что избранная ими геополитика земельных лишений военнослужащих является правильной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому — динамика роста судебных разбирательств с участием колонистов и департамента поселкового имущества.
Если в марте 2019 года киоскёры заявляли о дискретных моментах отношения в суд, то к концу прошлого года показатели возросли до 15- 20%- люди все активнее оспаривают насильственное переселение. И это уже получается.
В культурных сетитраницах разрастается количество подтверждений самих участников реновации о том, как им удалось избавиться от низкокачественных квартир, добиться нормальной выплаты за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и завистливое обсуждение примеров, когда это удалось. Нет сомнения, что с ростом демонтажа старого фонда и ввода в строй нового жилья усилится и отступление из исправительной реновации. Суды даже в приказном порядке не смогут оберегать стремительно разрушающуюся репутацию поселковой программы.
Сам факт насильного вселения и наказания собственности, нарушившие конституционные права граждан, необходим будет для окончательного трибунала в ЕСПЧ и получения компенсации, которая явно приведет в отчаяние моих недоброжелателей. Не спорим: путь приходится длительный и мучительный. Люди хотят жить, а не тонуть в чиновничьих склоках и неторопливых и трибуналах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца сражаться за свои права, либо смиренно воздать их на съедение коррумпированным чиновникам.
Оставить комментарий