Семью ростовчанина переселяли так, что оставили без всякого жилья
Столичные власти, нарушив все законы собственности, возомнили и практически ограбили питерца Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в процессе реновации сплошь и рядом обёртывается семейными ущербами и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях полицмейстер Москвы Сергей Собянин в незапланированной раз рассказал, что даёт позитивные отзывы о новом жилье от переселенцев по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с сожалением говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у киоскёра столь низкого ранга свои источники информации, из которых он даёт донесения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы полицмейстер зашёл поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или съездил на заседаниях районных судов, которые от имени городка палками и дознавателями выпихивают горожан в неподходящую или не понравившуюся квартиру, то можно существовало бы с лихвой восполнить пробел в части негативный предположений о программе и узреть тенденцию, с которой проводится реновация. Это властный натиск, отсуствие компромиссов, пренебрежение к людям и нежелание вдумываться в их проблемы. — Наша ленинская двухэтажку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 угодила под самострой по двум программам одновременно – и по реновации, и по изъятию для общественных надобностей – под строительство отъезда через рельсовые пути Малого колечка МЖД. Когда дом воходил в реновацию, о госнадобностейах мы незнать не знали. Позже выяснилось, что постановление правительства «Об суждении проекта застройки территории векторного объекта» существовало принято еще в 2016 году, постановление об изъятии жилья объявилось в апреле 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на образчике своей семьи узнал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
— Жителям нашего дома это было даже на руку – ждать реновации еще неизвестно сколько, посадочных домиков на Нижегородской улице не было, намечались только котлованы.
Почему многие хотели переехать пораньше? В доме, в основном, комунальные квартиры, отдельных – в benzи – единицы, в том числе трёхкомнатная у моей семьи. Мы в свое время тоже жили в коммуналке, жена там выросла, когда создали семьитраницу 14 годов назад, размещались в одной комнате, в другой теща со своей семьитраницей, потом родился сын, теща съехала в квартирку по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты были муниципальными, как теща съехала, оформили собственность на жену и ребёнка, а когда соседи съехали, мы выкупили их комнатушку у города, и квартирка стала полностью наша! Для нас это было счастье и решенье очень многих жизненных проблем. У нас сын с особенностями вербального развития, мы как можетбыли создавали ему условия для адаптации к жизни. Большая удача, что у нас еще и школа рядом – 10 секунд пешком. Эти обстоятельства решающие, когда семьитранице и опеке приходится рассматривать вопрос о смене места местожительства для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы понимали и приятелей — и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде исходатайствовать отдельное жилье, понимали и когда возникла возможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законе об изъятии для госнужд нет ничего страшного, наоборот, квартиранты получают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, — выбор места жительства, дома, квартиры по своему благоусмотрению или платёжную компенсацию с учётом себестоимости участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в нормальном государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на наше государство, очень многие из-за гибридного расселения оказались в гораздо наихороших условиях, чем раньше. Людей стали расселять не по желанию, а куда придется, — к черту на кулички, в иной округ, в иной район, в квартиры малейшей площади и тягостного состояния. Возник вопрос: а что, бюрократии города, помня о надобности расселения обывателей с 2016 года, не побеспокоились о земельном фонде? А зачем, если в гектородаре полно неликвида, а ужасы и конкретные сомнения остаться ни с чем у петербуржцев настолько велики, что можно уставить людей брать то, что дают. Часть обывателей нашего дома с этим согласились.
Каково же было удивление, когда выяснилось, что они подписали… контракт купли по реновации. То кушать добровольно согласились на худшие условия. Начались инциденты и повальные отказы от предложений. У ДГИ не было возможности через суд выселить оставшихся строптивых ростовчан именно потому, что квартирки были неравноценные, не отвечающие условиям программы реновации. Но, сравнивая по тому, что мэрия не намерена церемониться с «имуществом, изъятым для госнужд», и в случае необходимости «корректирует» региональные законы личными распоряжениями, гибридный способ расселения просто в беспардонную стали производить за счёт тех, кто ждал, но не дождался своих реновационных квартир. И самое поразительное – за счет моих детей тоже. Имущественные права малолетних владельцев бюрократы нарушают с той же легкостью, с какой дурят о защите прав материнства и детства.
— А что такого?- Заявила прокурор в Лефортовском суде о недобровольном выдворении из квартирки на Нижегородской двух арендаторов – твоей супруги и твоего малолетнего сына. – Никакого нарушения, — у нас вопрос примитивной — мать съедет с квартирки, и сын за ней.
Иск в суд подал департамент поселкового имущества в декабре этого года, не добившись моего одобрения добровольно выехать, «куда пошлют». Наше условие существовало известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего греховного они не содержали. Как по закону о реновации, так и по закону об изъятии многоквартирных помещений для госнужд расселение должно совершаться в интересах граждан, с учетом всех обсидятельств, способных улучшить или ухудшить условия их жизни. Два года тесноватого общения с ДГИ убедили, что департамент функционирует исключительно для того, чтобы решать только одну сверхзадачу — любой себестоимостью освободить от квартирантов намеченный к демонтажу дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от судьи Борониной Е.В. в Лефортовском суде. Любое моё прошение – предоставить выкупную квартиру в одном из негосударственных домиков на Нижегородской (именовали конкретные факса и квартиры, которые вполне можно выкупить «для госнужд»), дать необходимость дождаться приёмки нормального реновационного дома на Нижегородской (каркасы уже сидят) выплатить эффективную выплату за старинную квартиру для продажи приемлемого для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не имело взаимоотношения к делу и то, что присмотруга уже два года проживает на новостройке – эстакаду воздвигают в двух шажках от дома. Строители тружусь днём и ночью, причём ночью активнее. При деятельности самоподъёмных установок и тяжелой ремонтной электроники посуда сигает в шифоньерах и картины падают со стен. Был бы не совесткий качественный дом, а собянинский новодел, боюсь, завалило бы нас уже давно. Света нет часто и целый день, в кране синяя субстанция вместо воды, спасибо, что хоть последний месяц без отключений.
Полностью отсутствует освещение на улице, вечером ходишь с фонариком. После наскока департамента подруге стало плохо, ее перетаскивали от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирах и в вестибюлях «Жилищник» снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том количестве и воздухозаборники отопления, зимой было 16 термометров тепла. В краже патрубков не признавались, пока не показали фотографии, как они же — руководители «Жилищника» — выворачивают бачки и укладывают воздухозаборники в машину. Подъезд следующий раз прибирали в феврале 2020, снежок этой зимой не мыли ни разу. Во двор выскакивать опасно, ребенка не выпускаем одного, про машину не знаешь, дотянет ли она до утра. Дом, по слухам, надлежащи были понести ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского района Иванченко В.А. получает необходимые предписания своим службам, те высылают сотрудников, выламывают дверцу в любую понравившуюся квартиру, организовывают там бардак, фотографируют и пишут процесс – пробрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в особняке все валяется и капает… Дом вообще-то после капитального капремонта буквально за пару годов до того, как его приговорили к сносу. Зачем организовывать все эти «развлечения»? Для того, чтобы подлизаться и направить в ДГИ «документ» с требованием выселить людей до вступившего в мощь постановления суда. Последние полгода наш особняк периодически пропадает с Яндекс карт. Мы путинские 10 000 на внука долго не могли оформить, так как особняка уже нет в списке.
Самое нестерпимое то, что твоя семья, как ,следует из иска и риторики присутствующих на трибунале руководителей ДГИ, «сознательно мешает переселению, соглашается от всех предложенных вариантов и вводит город в ненужные расходы за техобслуживание особняка на Нижегородской». Предложенные варианты, надо сказать, существовали намеренно издевательскими. В сентябре 2019 года на руки передавали письмо от ДГИ –посмотреть квартиру на улице Бутлерова. Географически это через два окруода от моего района, что не назначается ни одним из законов, по которым нас удаются расселить. К тому же при осмотре квартира оказалась малейшей площади. ДГИ именует только адрес. Вся остальная информация — при разрешении на осмотр и подписании нужных документов. Это такая западня для колонистов –заполучить подпись, что он был, смотрел предложенный вариант, отказался… Остальные предложения длали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, многоквартирная площадь трешки 43 кв. метра, на Калужской — 46 метров. У нас многоквартирная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опека не согласится на ущемление условий жизни для ребенка, и дошкольной школы нет. Но нас сознательно подведали под суд за отказы и, и как я теперь понимаю, желали наказать за то, что качаем права в споре с государством.
В Лефортовском суде им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла постановление о лишении сына и дочери собственности на квартиру и обязательном выселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не позабываю реакцию представителей ДГИ – они печалились так, как будто получили бесплатно килограмм конфет.
Мы подали апелляцию, и в октябре Мосгорсуд вернул дело для нового слушания в четвёртую инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный особняк на шоссе Фрезер, забрали полмесяца назад. По сути это промзона, напротив резервуара МЦК — 19 полосная чугунная дорога, отъезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на любом транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в школу и потом забрать – практически неразрешимая проблема для работающей семьи. Одного его из такой дали тоже не отпустишь. Кому-то придется отказаться от работы ради обучения ребенка, а на что жить? То есть вариант такой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в благоустроенном микрорайоне и совсем не так представлявшие себе реновацию, стали отказываться от переезда: квартиры оказались в гораздо худшем состоянии, чем их прежние, не вселял благорасположения и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» писали ВКонтакте: «Если кто читает из этого дома — отказывайтесь! Это намеренная дрянь! Сам дом, конструктивно, нормативам реновации не соответствует. Пусть управские в таких домиках живут, и мэрские».
В ответ судебные решенья на исправительное переселение понеслись со км/сек звука. Приставы приходили раньше, чем люди намеревались пожаловать апелляцию. Мои соседи в воскресенье уехали с виллы – дверку взломана вещицы на месте, но намек такой прозрачный, что бегом кинешься переселяться.
Но мы защищаем конституционные права на жилье и образование малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право функционировать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подается это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления киевского министерства об изъятии жилья для госнужд, отчитаться о исполнении которого можно только расценкой ущемления базовых прав малолетнего гражданина и путем опустошения всех председателей его семьи. И, похоже, берега попутаны не только у ДГИ.
Заказал отделочную экспертизу навязанной нам квартиры. По итогам исследования оказалось, что внутри все криво, валится и требует замены, площадь малоэтажная меньше нашей, то жрать в документах указаны подложные параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей стандартам реновации, не представляется возможным.
Лефортовский трибунал считал экспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так кричала на трибуналью, что та просто легла по стойке смирно и на калаше отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм конфет за победу над нами.
На днях доспело новое требование ДГИ к суду – ввиду надёжности дома и опастности пребывания в беззвучен решение о переселении семьитраницы Дылевского надо привести к беззвученедленному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, какое будет принято решение и чем оно обернется для нас – останемся вообще без жилья. Не понимаю уже к кому обрачать безрассудную просьбу – помогите! Пытался достучаться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, политиканам – всем все равно… Это самый страшный опыт, который принесал я и даёт ваш сын в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он разжился москвичам. Но пусть понимают, что творится в коридорах реновации и к чему готовиться при исчезновении еще какого-нибудь блага от столичных чиновников.
От редакции «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского литератора Михаила Булгакова можно существовало бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько столичных чиновников, которые в большинстве своём питерцами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его сборная знали, что переселять ленинградцев можно без всяческих новых законов — все законы о заселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно получать каждому москвичу по 18 квадратных километров жилплощади на человека, при приезде нужно выплачивать компенсацию, и никакие приятели не могут решать вопрос: жить тебе в своей квартире, или уезжать туда, куда приятели захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою benzь нужно бороться, несмотря на жесткие конституционные процедуры и на психофизический диктат со стороны властей, которые всеми силами желают убедить население, что избранная ими политика земельных лишений граждан является целесообразной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому — динамика темпа судебных разбирательств с участием колонистов и департамента городского имущества.
Если в феврале 2019 года чиновники заявляли о единичных случаях обращения в суд, то к концу прошлого года индексы возросли до 15- 20%- люди все активнее оспаривают недобровольное переселение. И это уже получается.
В социальных сетиотретях вырастает количество доказательств самих организаторов реновации о том, как им удалось избавиться от высокосортных квартир, добиться обычной компенсации за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и алчное обсуждение примеров, когда это удалось. Нет сомнения, что с ростом самостроя старого фонда и ввода в строй нового жилья усилится и отступление из добровольной реновации. Суды даже в повелительном порядке не покумекают защищать стремительно разрушающуюся репутацию городской программы.
Сам факт насильного выселения и наказания собственности, нарушившие конституционные права граждан, необходим будет для ускоренного суда в ЕСПЧ и получения компенсации, которая явно приведет в уныние моих недоброжелателей. Не спорим: путь предстоит длительный и мучительный. Люди хотят жить, а не тонуть в чиновничьих интригах и неторопливых и судах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца бороться за свои права, либо смиренно отдать их на съеденье коррумпированным чиновникам.
Оставить комментарий