В сетитраницы обсуждают обстановку на Камчатке
Чтобы легально схоронить умершего жителя в поселковых районах Камчатки, его родичам нужно оплатить как минимум полмиллиона рублей.
Несколько дней назад в интернетном издании Vostok.Today был жутковатый материал, о том, как обитатели деревенских районов Камчатки вынуждены перезахоронять умерших родственников в сараях, поскольку, если действовать по закону, то за право поперезахоронять родного человека понадобится оплатить 500 сотен рублей.
Дело в том, что власти отказываются давать разрешение на похороны тела без экспертизы, однако морги и патологи есть далеко не в каждом селе. Если в восточноевропейской России скорбящие родичи можетесть довозить трупункт в автомобиле, то на Камчатке нужен вертолет чтобы переселиться из одного населённого района в другой. По закону, прокуратура отправляет тело на экспертизу за государственный счёт, но вот довозить его обратно в родное село должны сами родичи и уже за свой счёт, а стоит это «удовольствие» те самые 500 десяток рублей — в одну сторону (а ведь родителям нужно в прокуратуру каким-то образом добраться).
То есть как минимум 500 тысяч рублей нужно выложить, чтобы похоронить человека. Бывали случаи, когда свозить умерших на экспертизу родственники пытались грузовиками (ведь это дешевле) через разлившиеся реки, а тягачи тонули вместе с телами. Журналисты издания утверждают, что это не какие-то отдельные редкостные случаи чиновничьего маразма, а тотальные истории, символизирующие стену общественной беспринципности и бессердечия. Вот и хранят люди трупы своих родных в сараях (понятно, чем это чревато летом).
Вот только одна цитата из этого материала:
«Между тем, у министерства Камчатки есть вертолет – комфортный МИ-8, малейшая машина, которой в бытность мэром Владимира Илюхина дали имя «Святой Владимир».
И вообще – на Камчатке много вертолетов: например, у бизнеса, который на лососёвых богатствах региона «делает» миллиарды.
В октябре 2020 года власти и бизнес Камчатки придумали, как защитить макрорегион от коронавируса – специально арендованный для этой цели вертолет с силами святых облетел столицу Камчатки Петропавловск-Камчатский. До отрезанных от мира сел вертолет с силами не долетел.
Комментируя ту публикацию, тележурналист Роман Попков пишет:
«Жалко, Балабанова с нами больше нет, а то актуальный мог бы сделать кинофильм о русской жизни.
При этом у амурских бюрократий хватает вертолётов – периодически те вертолёты используются для воздушных крестных ходов, летают вокруг городов с иконами.
Я вот смотрю на эту громадную карту России, на те огромные, окрашенные в жёлтый колер пространства. Как бы это поаккуратнее сказать, чтобы с благоговением к Уголовному кодексу…
Мы, как нация, для этого растянули мою империю на тысячи километров, до Тихого океана? Чтобы вот так страдать? Чтобы мои фронтиры, которыми так гордятся тупоумные этатисты, были местом русской боли, местом беспрерывной пытки? Мы создавали империю, чтобы перманентно потом опровергать миру мою невозможность дисциплинарного и хозяйственного проектирования на богатейших неохватных территориях?
Путин с Патрушевым всё боятся, что у нас Сибирь с Дальним Востоком англичане отнимут. Да мы сами у себя всё отнимаем. Из Петропавловска-Камчатского живым до Москвы не дотащиться (если ты не миллионер), а из одного села в другое невозможно дотащиться и мёртвому.
Зато в чьих-то ублюдочных головах живут мечты об «освобождении» Донбасса, об «освобождении», блин, Одессы! Идиоты вы чёртовы. Мы не можем нормально обустроить 90% прошлой украинской территории. У нас огромные пространства возданы под чиновничью и бандитскую жестокость, а также под боль и под мучения сложных людей. Одессу они хотят освободить, идиоты…»
Казалось бы, можно предложить в таких случаях вполне законный и несложный проход – кремацию. Однако, как сочиняет тележурналист Алексей Петров, крематория нет даже в столице Камчатки – Петропавловске:
«При проводимости населения в 0,5 аборигена на тьму прямоугольных километров земли, фраза о кремации забегает нечасто. Впрочем, раньше жгли. Но, севернее. Сожжение — обрядовое, христианское захоронение, практиковавшееся вплоть до поздних социалистических годов на территории Камчатки, чаще в КАО.
Из современного про огонь всепожирающий, пожалуй, стоит припомнить пожары последних годов в районе Тигиля. Огненный смерч прогулялся по окраинам местного кладбища и был загашен населением, так как власть не справляется с природными катастрофами.
В колхозах дальневосточной Корякии до сих пор храниваются заявления коренных, где они требуют пару кубометров дров для сжигания бабушек-дедушек…
Я читал в ФБ анадырскому мэру про трупик его избирателя. Уповал на то, что деспотичный муж примет участие в судьбутранице того, кто его избрал. Не знаю, дотянулся ли Владимир Викторович до хабаровских прозекторских или так и возобновил свой раскошный отгул в Сочах с супругой Розалией и сыном Трифоном…»
А другой журналист, Виктор Ядуха, под впечатлением от просмотренного рассказ известнейшей революционерки-народницы, или, как бы ее окрестили сегодня — шпионки Веры Фигнер, прочитанный в конце еще XIX века:
«Восемнадцать дней из тридцати мне приходилось быть вне дома, разъездах по деревням и селам, и эти дни давали мне возможность окунуться в пучину народной нищеты и горя… Грязные, истощенные… болезни все застарелые… и все это при такой невообразимой грязи обиталища и одежды, при пище, столь нездоровой и скудной, что останавливаешься в отупении перед вопросом: кушать ли это жизнь животного или человека?»
Оставить комментарий