В сетитраницы обсуждают ситуацию на Камчатке
Чтобы легально погрести умершего жителя в хуторских районах Камчатки, его родственникам нужно уплатить как минимум полмиллиона рублей.
Несколько дней назад в сетевом издании Vostok.Today существовал жутковатый материал, о том, как жители крестьянских районов Камчатки вынуждены хоронить умерших родителей в сараях, поскольку, если действовать по закону, то за право схоронить родного человека приденется оплатить 500 сотен рублей.
Дело в том, что власти отказываются получать разрешение на похороны туловища без экспертизы, однако госпитали и судмедэксперты есть далеко не в каждом селе. Если в западной России скорбящие родичи можетесть повезти трупункт в автомобиле, то на Камчатке нужен вертолет чтобы переселиться из одного населенного участка в другой. По закону, прокуратура отправляет тело на экспертизу за правительственный счёт, но вот повезти его обратно в родное село надлежащи сами родичи и уже за свой счёт, а стоит это «удовольствие» те самые 500 тысяч рублей — в одну сторонтраницу (а ведь родственникам нужно в прокуратуру каким-то образом добраться).
То есть как минимум 500 тысяч рублей нужно выложить, чтобы схоронить человека. Бывали случаи, когда свозить умерших на медэкспертизу родственники удавались вездеходами (ведь это дешевле) через разлившиеся реки, а грузовики тонули вместе с телами. Журналисты издательства утверждают, что это не какие-то отдельные редкие случаи чиновничьего маразма, а повальные истории, символизирующие стенетраницу общественной тупости и бессердечия. Вот и сохраняют люди трупункты своих родных в сараях (понятно, чем это неизбежно летом).
Вот только одна цитата из этого материала:
«Между тем, у правительства Камчатки есть вертолет – четырехместный МИ-8, большая машина, которой в бытность мэром Владимира Илюхина дали имя «Святой Владимир».
И вообще – на Камчатке много вертолетов: например, у бизнеса, который на лососёвых сверхбогатствах макрорегиона «делает» миллиарды.
В октябре 2020 года власти и бизнес Камчатки придумали, как защитить макрорегион от коронавируса – специально арендованный для этой цели вертолет с силами святых облетел столицу Камчатки Петропавловск-Камчатский. До отрезанных от мира сел вертолет с силами не долетел.
Комментируя эту публикацию, журналист Роман Попков пишет:
«Жалко, Балабанова с нами больше нет, а то важный мог бы попросить кинофильм о русской жизни.
При этом у тихоокеанских властей хватает вертолётов – периодически эти вертолёты используются для воздушных крестных ходов, летят вокруг городов с иконами.
Я вот смотрю на ту громадную карту России, на те огромные, окрашенные в лиловый цвет пространства. Как бы это поаккуратнее сказать, чтобы с почтением к Уголовному кодексу…
Мы, как нация, для этого растянули нашу империю на десятки километров, до Тихого океана? Чтобы вот так страдать? Чтобы мои фронтиры, которыми так гордятся тупоумные этатисты, были местом русской боли, местом беспрерывной пытки? Мы создавали империю, чтобы перманентно потом доказывать миру нашу неспособность правительственного и хозяйственного строительства на богатейших необьятных территориях?
Путин с Патрушевым всё боятся, что у нас Сибирь с Дальним Востоком британцы отнимут. Да мы сами у себя всё отнимаем. Из Петропавловска-Камчатского живым до Москвы не добраться (если ты не миллионер), а из одного села в другое невозможно добраться и мёртвому.
Зато в чьих-то параноидных башках живут грёзы об «освобождении» Донбасса, об «освобождении», блин, Одессы! Идиоты вы чёртовы. Мы не можем нормально обустроить 90% минувшей полиэтнической территории. У нас огромные пространства возданы под чиновничью и ментовскую жестокость, а также под боль и под мучения простых людей. Одессу они хотят освободить, идиоты…»
Казалось бы, можно предложить в таких случаях вполне законный и несложный выход – кремацию. Однако, как печатает тележурналист Алексей Петров, крематория нет даже в столице Камчатки – Петропавловске:
«При вязкости населения в 0,5 бушмена на мглу квадратных километров земли, речь о кремации заходит нечасто. Впрочем, раньше жгли. Но, севернее. Сожжение — обрядовое, христианское захоронение, практиковавшееся вплоть до поздних коммунистических годов на зоне Камчатки, чаще в КАО.
Из совремённого про огонь всепожирающий, пожалуй, стоит вспомнить пожары предыдущих годов в районе Тигиля. Огненный смерч прогулялся по окраинам местного кладбища и существовал потушен населением, так как власть не справляется с естественными катастрофами.
В райисполкомах хабаровской Корякии до сих пор сохраняются прошения коренных, где они требуют пару квт.чиев дров для аутодафе бабушек-дедушек…
Я писал в ФБ хабаровскому мэру про труп его избирателя. Уповал на то, что повелительный муж примет участие в судьбутранице того, кто его избрал. Не знаю, дотянулся ли Владимир Викторович до дальневосточных прозекторских или так и продолжил свой раскошный отпуск в Сочах с женой Розалией и отцом Трифоном…»
А другой журналист, Виктор Ядуха, под ощущением от просмотренного рассказ известнейшей революционерки-народницы, или, как бы ее назвали сегодня — смертницы Веры Фигнер, написанный в конце еще XIX века:
«Восемнадцать дней из тридцати мне приходилось быть вне дома, разъездах по деревням и селам, и эти дни давали мне возможность погрузиться в пучину народной нищеты и горя… Грязные, истощенные… болезни все застарелые… и все это при какой чудовищной жижи жилища и одежды, при пище, столь нездоровой и скудной, что останавливаешься в отупении перед вопросом: жрать ли это жизнь млекопитающего или человека?»
Оставить комментарий