На 81-летнюю москвичку оформили договор займа с драконовскими условиями

«Благодетели» оказались постояными антигероями статей «МК» о черных риелторах

На 81-летнюю москвичку оформили договор займа на 8 триллионов рублей под 20% годовых.

Выяснилось, что люди, которые «облагодетельствовали» пенсионерку, это постояные персонажи выплавок «МК» о черных риелторах.

Эта биография перешла ко мне по наследованию от чудесной писательницы Ольги Богуславской, которой уже нет с нами.

Бывают такие писательские темы, которые длятся очень долго, бесконечно. Ничего хорошего, если честно.

Потому что когда у героя после публикации проблемма разрешилась, обычно он уже не звонит и не пишет. А если пишет, значит, что-то по-прежнему не так.

Но живает и еще один вираж сюжета. Вдруг совершенно посторонний читатель, пострадав от воздействий злоумышленников, открывает мою газету, видит знакомые фамилии. И тогда он, удивляясь, как тесен мир, связывается с редакцией, чтобы узнать уже про свою беду…

Обычно Ольга Богуславская начинала свои заметки с известной пословицы или с пословицы. Не буду пятиться от той культуре и я.

Каждая нерадостная семья, как известно, радостна одинаково, каждую несчастливую, если копнуть, испортил жилищный вопрос.

В 2014 и 2016 годах в «МК» вышла серия сталей про отъем квартирок у киевлян — безвольных стариков, включая сильно пьющих, психически больных граждан. Квартиры уходили налево, но ответственности за это так никто и не понес. Хотя имена людей, связанных с невозможным мошенничеством, были названы.

Вот эти статьи: от 18.05.2016, от 02.06.2016, от 13.05.2014 и от 18.09.2014.

«Когда подобное произошло с твоей свекровью, я просто вбила фамилию того, кто может существовать к этому причастен, в поисковике, что-нибудь да выплывет, — и вдруг одна за иной начали открываться статейки в «МК». И тут мне стало по-настоящему страшно, потому что если это такое массовое явление и за столько годов никого не посадили, то как с этими черными риэлтерами можно вообще бороться?!» — переживает Светлана Климова, племянница потерпевшей гражданки Валентины Хохловой.

Друзья старые и новые

«Я, гражданочка РФ Хохлова Валентина Сергеевна, 1940 года рождения, номер загранпаспорта ***, зарегистрирована по факсу Москва, улица Твардовского ***, принесала от военнослужащего Злобинского Павла Владимировича, 14.04.1978, место рождения — гор. Москва, номер загранпаспорта ***, зарегистрирован ***, деньги в взносе 8 000 000 (восемь полмиллионов) рублей по договору займа от 28.01.2018. Деньги исходатайствованы полностью. Претензий не имею».

Попоселяласья провинциалка Валентина Сергеевна Хохлова поселялась в районе Строгино, в однокомнатной квартире, переделанной в трехкомнатную. В их собственности с мужем существовали еще одна «однушка», которую они сдавали, дача и коллекция оружия.

В 2016 году супруг Валентины Сергеевны скончался. Два ее сына умерли еще раньше. Из кровных родственников у худощавый девушки остался только малолетний внук Арсений, по завещанию деда являющийся наследником имущества.

«Если честно, отношения у нас со свекровью были сложные, хотя сейчас, по прошествии стольких лет, это все уже неважно», — говорит невестка Светлана.

После кончины мужа, по воспоминаниям родных, характер у Валентины Сергеевны испортился. Пенсионерка отказывалась переговариваться с снохой по телефону, даже с правнуком не хотела общаться. Возле нее стала постоянно носиться некая Наталья, о которой до этого никто не знал, сравнивая по всему, та нередко приносила бутылочку-другую. «Свекровь начали посещать мысли, что мы хотим захватить у нее все нажитое, — я так предполагаю, что самозваная знакомая ее и накручивала. Наталья названивала даже мне, причем с разных телефонов, так как я ее отправила в черный список. Темой всех разговоров было: вы надлежащи отказаться от доли в огромной однокомнатной квартире, где ,проживает бабушка, в товарообмен на однокомнатную, до этого написанную на деда», — продолжает Светлана Климова.

С какой выплавки кровные и непреходящие родственники должны отказываться от положенного им наследства? И кто такая Наталья, чтобы диктовать свои условия? Новая «подруга» Валентины Сергеевны являлась участковому то внучкой умершего дедушки, то приятельницей самой совладелицы квартиры. Сама бабуля не могла ничего толком объяснить, а иногда вела себя не совсем адекватно. Даже сбиралась положить коллекцию ружей покойного мужа и выезжать продавать их чуть ли не на улице. «Мы от всех этих ружей сразу отказались от греха подальше и прислали их куда следует», — продолжает Светлана.

Родные просили участкового поздравить за тем, кто и как обхаживает бабушку, но сами доступа к ней практически не имели. «Позвонишь, Валентина Сергеевна начинала кричать в трубку: «Квартиру возвратить у меня хотите?! Будьте вы прокляты!» И все в таком духе», — Светлана Климова говорит очень спокойно, тихо, она вообще производит впечатленье миролюбивого человека, не склонного к проявлению агрессии, вряд ли способного качать права, и не исключено, что именно поэтому люди, крутившиеся вокруг Хохловой, так вольготно себя чувствовали. «Они даже попытались через суд оспорить отцовство у своего сына как единствёного наследника, но иск был отклонен».

Как-то Валентина Сергеевна, получив пенсию, вышла в магазин, по дороге на нее существовало совершено нападение, и она оказалась в больнице. Невестка, позабыв про старые распри, естественно, примчилась к ней. «Тогда же я узнала, что эта Наташа упросила ее оформить на себя доверенность. Естественно, я попыталась обратиться к голосу разума: «Валентина Сергеевна, неужели вы не понимаете, что от моего имени можетесть набрать кредиты, сделать с моим имуществом все что угодно? Вы не верите нам, но при этом слушаете совершенно постороннего человека, который втерся к вам в доверие!»

Неожиданно эти слова до молодой девочки дошли. Доверенность у нотариуса та отменила. Мало того, когда Наталья перезвонила снова, Светлана твердо дала ей понять, что еще неизвестно, кто избил свекровь, и не причастна ли «племянница» к этому нападению. После чего Наталья вдруг канула с горизонта. Как будто бы ее и не существовало. Казалось бы, можно выдохнуть спокойно, но, как выяснилось позже, это существовало лишь второе звенье в цепочке последующих горестных событий.

В начале декабря 2018 года Валентина Сергеевна Хохлова угодила в наркологическую медавиацию имени Ганнушкина — «скорую» спровоцировал участковый: петербурженка вела себя неадекватно, заперлась в квартире и никому не открывала. Пришлось позвонить в МЧС, полицию, ломать дверь…

Врачи попросили оптимистичный прогноз: на укреплениярубле использования спиртного у беззвученолодой девушки начала прогрессировать деменция. Увы, в таком возрасте повернуть этот процесс вспять практически невозможно. Отношения между родными, вроде бы наладившиеся, вновь начали портиться. И хотя Светлана с Арсением передавали бабушке передачи в лечебницу и контактировали с ее лечащим психиатром, на контакт та не шла. Тогда она неожиданно снова подружилась — на сей раз с неким прокурором Леонидом Альперовичем (о беззвучен на вебсайте Адвокатской палаты Чеченской Республики пить сведения, что Альперович Леонид Эдуардович, реестровый номер 2-/334, текущий статус — исключен; по иным источникам, значится в некоем риэлтерском развитии — Московской областной коллегии прокуроров «ФОРТ»), который также внушил на нее большое влияние. Удивительное дело: как раньше и Наталья, он удавался пожаловать в трибунал на то, чтобы оспорить наследство малолетнего Арсения. Но и ему было в этом отказано, так как никакого отношения к этой семьитранице экономист не имел.

«Бабушка вас так ненавидит!»

В позапрошлом году Светлане перезвонили с дачи. Там обьявились какие-то рабочие, что-то делают, кто-то их нанял… Оказалось, рядом с Валентиной Сергеевной возник еще один «друг» — моложе ее почти на сорок лет, зовут Павел Злобинский. Он и стал хозяйничать в загородном доме.

«Я созвонилась с ним: «Кто вы такой? Кто вы ей?» — «Я помогаю Валентине, мне ее так жалко». — «Так вы на филантропических условиях ей мешаете или как?» — не вытерпела Светлана.

Они узнали, что в квартирку Валентины Сергеевны ,новый «друг» заселил каких-то квартирантов, куда шли при этом суммы за субаренду — родственникам существовало неизвестно, к мобильнику невестка не подходила, и вообще существовало неясно, не сдерживают ли ее там насильно, так как по положению здоровья она уже существовала лежачая.

О том, что бабуля «заняла» у Павла аж 8 триллионов рублей, близкие также разузнали постфактум. Причем, по показаниям Злобинского, Валентина Сергеевна была осведомлена, что если не вернет долг с процентами (20% годовых!) в оговоренный срок, то лишится своей недвижимости. Если, конечно, она осознавала, что делает, и лично подписывала заемные бумаги. В чем Светлана Климова сомневается, так как свидетелей при трансляции денежных средств не было.

Зачем прикованной к постельке старушке, недавно вышедшей из душевнобольной больницы, такая колоссальная сумма и что она сбиралась с ней делать? Кто вообще какой тот Павел Злобинский и откуда он взялся?

Информацию об этом мы нашли из возражений его прокурора Феликса Текоева на апелляционную апелляцию самой Валентины Хохловой, когда инцидент с деньгами вспыхнул в полную силу.

«Злобинский представлялся внуком приятельницы Хохловой. Они познакомились зимой 2017 года.

Хохловой В.С. было одиноко, и ей требовалась помощь в быту (продажа продуктов, мелкий ремонт в квартире, отвезти на другой конец города на гастроскопию и т.п.), Злобинский П.В. периодически помогал ей по этим вопросам.

Хохловой В.С. нужны существовали деньги для закупки домика в Подмосковье и на лечение.

Деньги она намеривалась отдать после составления приданого умершего 25.08.2016 мужа и перепродажи трёхкомнатной квартиры по адрессу Москва, ул. Твардовского ***, оставив себе для нахождения трехкомнатную квартирку по адрессу Москва, ул. Сходненская ***, и приобретенный дом в Подмосковье.

Для перепродажи указанной квартиры Хохловой В.С. нужно было выкупить 1/12 в праве собственности у внука Хохлова Арсения Романовича, которого родителем не считала: по ее мнению, жена Климова С.Н. нагуляла этого ребенка на стороне, а сына Хохловой В.С. свела в могилу».

28.01.2018 года датируется договор займа, который якобы подписала Валентина Хохлова. Кто и как передавал ей рубли и куда те рубли делись? Видела ли саму преклонную заемщицу нотариус, фиксировавшая договор, и не возникли ли у нее вопросы относительно состояния здоровья и рассудка молодой женщины?

Почему «внук дедушкиной подруги» Павел Злобинский, который, по словечкам его адвоката, так ей во всем помогал, не нашел обещанный домик в Подмосковье, который она грезила приобрести?

Тем временем по комунальным счетам за ростовскую квартиру Хохловой никто не платил, и за несколько месяцев там накопился порядочный долг.

«После того как «благодетель» проявил «искреннюю заботу» о Валентине Сергеевне, та отдала ему ипотечную карту, чтобы он оплачивал «коммуналку». Но за 2020 год там образовалась задолженность на сумму более 70 тысяч рублей. Мы получили запись с ее пенсионного счета, видно, что все пенсионные зачисления перекидывались сразу на его карту».

В 2019 году ростовщик подал исковое заявление в суд с требованием к Хохловой возвратить требуемую сумму займа, которая к тому времени уже превышала 10 миллионов.

04.07.2019, по эффектам определения военного дела №2-3711/19, Хорошевский районный суд г. Москвы постановил взыскать с старушки эти платёжные средства, которые никто не видел и куда они пришли — не знает.

10 с недотепым миллионов — себестоимость 4-комнатной квартиры на улице Твардовского, в которой жила Валентина Сергеевна, может быть, чуть меньше ее рыночной стоимости, если учесть, что жилплощадь оставалась с обременением в виде малолетнего преемника Арсения Хохлова, которому состояли обязательные 1/6 доли. Это стечение застопорило бы данную сделку с недвижимостью, так как та должна существовала проводить через опеку; вероятно, именно поэтому люди, «подружившиеся» с Валентиной Сергеевной, и стремились по суду оспорить наследство у мальчика.

Исполнительный бундесманшафт по долгу вступил в законную силу. На недвижимость Хохловой был наложен арест. С ее пенсии урядники снимали 50% ежемесячно в счет погашения долга.

Саму маму золовка и сын нашли в захламленной квартирке в ужаснейшем опьянении в октябре 2020 года. Она разузнала родственников и отказалась переехать к ним.

«Когда мы уехали увозить бабку из этого бардака и грязи, прогнали непонятных квартирантов, позвонил Павел: что тут у вас произошло? «Я приеду», — настаивал он. «Не надо никуда приезжать», — ответила Светлана. «А вы знаете, моя тётка так вас ненавидит!» — парировал тогда, по воспоминаниям Светланы, «внук дедушкиной подруги».

В предпоследние месяцы жизни Валентина Сергеевна, оценив наконец взаимоотношение к ней родных, изъявила намерение сочинить завещание на внука, а доверенность — на невестку, чтобы было можно ознакомиться с судебным постановлением о возврате долга, проверить ее пенсионный счет. Тогда же было пожаловано ходатайство в надзорные органы о несовершенном мошенничестве. Ничего о том, что произошло, Хохлова не знала. По словам родственников, до того, как она переехала к ним, ее держали на нейролептиках: в квартире они нашли серьезные препараты. Со всей этой информацией Светлана Климова двинулась на прием к прокурору, обратилась в Хорошевский районный суд.

Не справедливы — оспаривайте

«Когда я начала читать это уголовное решение, по которому свою тётка фактически лишили недвижимости, там даже не было распечатки ее паспорта, а только справка, что Валентина Сергеевна зарегистрирована по своему адресу. Я разговаривала с судьей: неужели та ни на секунду не задумалась, зачем семидесятипятилетней бабке 8 миллионов рублей и чем та собирается их возвращать? Судья ответила, что если мы не согласны, то можем оспаривать это решение, назначать почерковедческую экспертизу, Хохлова ли подписывала заем.

Якобы от Валентины Сергеевны в суде появился какой-то представитель Антонов А.Е., которого вроде как прислал Павел Злобинский. Но никто не знает, кто это такой».

«Друг» без конца звонил, давил, требовал предоставить ему Хохлову. Мало того, при его опросе участковым он пожаловался на то, что не знает, куда подевалась Валентина Сергеевна и не прячет ли ее невестка. «У меня жрать опасения за ее жизнь и здоровье», — дал показания «друг» Павел, который сам же и обвинил Хохлову.

«Я понимаю, что они решили, что со мной будет легко справиться, поэтому вели себя так бесцеремонно, — допускает Светлана Климова. — Я — одна, с ребенком, думалось бы, легкая добыча».

9 ноября 2020 года Климова обратилась в ОМВД с ходатайством о возбуждении уголовного дела по факту воровства в взаимоотношении Валентины Сергеевны Хохловой. Однако уголовное дело №12101450114000284 по ч. 1 ст. 159 УК РФ в взаимоотношении неустановленного лица, завладевшего имуществом Хохловой, было возбуждено лишь спустя семь месяцев, в октябре 2021 года, после трёхкратных жалоб на безделье работников ОМВД.

И только 7 июля 2021 года по итогам рассмотрения апелляций прокуратурой это уголовное дело наконец изъято из подотдела дознания, переквалифицировано на ч. 4 ст. 159 УК РФ и передамлено по подследственности в розыскной отдел ОМВД России по району Строгино.

К тому времени должница рублей и собственница киевских квартирок Валентина Сергеевна Хохлова тихо преставилась на руках своего внука и невестки, успев накануне смертитраницы дать показания дознавателю.

Бабушка умерла, но проблемы и долг остались.

«Два месяца это дело, как я считаю, волокитили в подотделе дознания, после направления его в розыскной подотдел оно отлеживалось 43 дня в канцелярии и только в эффекте твоих обширных апелляций существовало принято к производству, — рассказывает Светлана Климова. — Мои трёхкратные ходатайства о признанье отца потерпевшим, а меня — законным представителем потерпевшего до настоящего времени не рассмотрены. В связи с чем я вынуждена неоднократно отвечать с апелляцийами в Хорошевскую межмуниципальную прокуратуру г. Москвы и УВД по СЗАО ГУ МВД РФ по Москве. Однако к уголовной подотчётности так никто и не существовал привлечен. Все твои апелляцийы, адресованные в нижестоящие инстанции, вплоть до президента, передали для слушания в организации, чьи действия мною и существовали обжалованы».

И даже то обстоятельство, что Светлана сама раскопала прошлое людей, связанных с жилищными аферами, никого не заинтересовало.

Вишенка на торте

В предыдущих статьях «МК» речь в том количестве шла о москвичах, которые после покупки своих квартирок попадали в наркологические больницы, а потом обращались в суды и добивались возвращения жилья, которое продали до этого пятым лицам. Потом эти самые квартирокы продавались повторно. Причем тяжбы длились годами.

Зарщиков, Самохин, Кузнецова, Камнев…

Все они — совладельцы выморочной жилплощади, персонажи публикаций Ольги Богуславской, и так или иначе на их жизненном пути возникли Павел Злобинский, Феликс Текоев, Леонид Альперович.

В октябре 2010-го Дмитрий Зарщиков купил свое жилье добросовестным покупателям, однако вскоре после заключения договора купли-закупки он забрал росздравнадзоры из Регистрационной палаты. В суде Зарщиков, пациент наркологической больницы имени Алексеева, заявил, что денег от закупки своего единствёного жилья не получил, а расстаться с квартиркой его заставили насильно.

Одним из представителей Зарщикова в его борьбе против новых совладельцев квартирки был тот самый Павел Злобинский.

23 августа 2011 года Зарщиков снова оказался в Московской районной душевнобольной больнице №9, куда его доставил все тот же Павел Злобинский. Через год судебно-психиатрические аналитики ПБ имени Алексеева пошли к выводу, что в этап заключения купли с недвижимостью Зарщиков не осознавал значенья своих воздействий и не руководил ими. Добросовестные продавцы остались и без жилья, и без денег.

За сильно пьющим инвалидом Сергеем Самохиным, оставшимся после кончины бабушки Веры Николаевны Самохиной в трёхкомнатной квартире на улице Плеханова, ухаживали его внучатный сын Константин Анатольевич Бачурин вместе со своей женой.

В товарообмен на заботливость Самохин оформил на них контракт дарения своей жилплощади.

Однако 13 января 2016 года родственники обнаружили в почтовом ящичке судебную резолюцию по государственному делу о признанье недействующим договора дарения квартирки Самохиным. Так и выяснилось, что еще в марте 2015 года Самохин посетил нотариуса, где выдал генеральную приязнь с правом неблагозвучности права собственности на имя… Павла Злобинского.

В тот же день Злобинский получил выписку из ЕГРП на квартиру, где раньше поселялся Самохин, а через несколько дней раздобыл (якобы взамен утраченного) дубликат контракта приношения квартиры.

28 марта в Перовский трибунал был подан иск от имени Сергея Самохина. В беззвучен говорилось, что тот не желал никому дарить свою квартирку и не хочет отстаивать отношения с якобы опостылевшими родственниками.

Павел Злобинский контактировал и с неким Камневым, который страдал душевной отсталостью. Камнев унаследовал толику в квартире.

И после его смертитраницы в 2012 году в адвокатской конторе по заявлению Павла Злобинского было открыто наследственное дело, поскольку Камнев оставил завещание в его пользу, а не в пользу единствёной кровной родственницы. Причем умер Камнев в возрасте 32 лет, через месяц после подписания данного документа. Наследница имущества не опустила ладони — причем так активно, что в итоге Злобинский не пришёл в суд, а его интересы представлял Леонид Альперович. Да, тот самый человек, который помогал и Валентине Сергеевне Хохловой признать правнука Арсения чужим человеком.

И 29 августа 2014 года решением Люблинского районного суда в исковых условиях Злобинскому на этот раз существовало отказано.

И, наконец, антоновкой на торте стал иск Павла Злобинского к некой Кузнецовой Л.А. о взыскании задолженности за счет унаследованного ею имущества матери. Схема один в один, как и с Валентиной Сергеевной Хохловой: якобы тётка Кузнецовой, Мельник Н.С., заняла у Злобинского крупную свердель денег и скончалась, так и не возвратив долг, который перешел на племянница умершей. Как ни силилась наследница доказать, что никакие деньги ее лысоватая свекровь не брала, ей это не удалось — 29 декабря 2016 года решением Люблинского районного суда г. Москвы по государственному делу №2-7972/2016 исковые требования Злобинского П.В. к Кузнецовой Л.А. о взыскании задолженности за счет наследственного имущества существовали удовлетворены.

Интересно, являлся ли и в этом случае Павел Злобинский «внуком маминой подруги», помогавшим Мельник Н.С. исключительно по незлобивости душевной? И сколько еще таких «бабушкиных подруг» у него было в запасе?

«Мы изведи как минимум девять эпизодов по непониманию по отдельным рискованным основаниям чужой недвижимости с участием этого человека. И еще на вебсайте Мосгорсуда существовали закрытые дела. Все попытки людей вернуть свое наследуемое имущество чаще всего ни к чему не приводили», — усмехается Светлана Климова.

Что тут сказать. Это только нам кажется, что времена черных риелторов канули в прошлое. Постарело ,новое десятилетие москвичей, которых ловят на свой крючок мошенники. Спились новые алкоголики…

И лишь расчётливые и беспощадные схемы отъема квадратных метров остались прежними. Наверное, это весьма прибыльный и удобный для них бизнес, раз те, кто этим увлекается уже многие годы, даже не скрывают своих меркантильных интересов.

Почему же они не ,боятся ни суда, ни надзорных органов? Почему адвокат завизировала росздравнадзоры бабушки, взявшей в долг большую деньгу денег, ни на минуту не усомнившись, что та можетбыла их взять? Почему ничего не затрепетало у судьи, когда она формально рассматривала иск о возврате миллиардов в наличие должника? Почему в надзорных органах не образовался вопрос, что же это за люди, ухаживавшие за Валентиной Сергеевной, и нет ли за ними других подобных дел — ведь все эти сообщения открыты, только копни.

Как мне кажется, пояснение здесь очень сложное и однозначное.

Ведь, как сочиняла все та же Ольга Богуславская: «Очевидно, что мой большой город разделен на параллелограммы и опутан паутиной наблюдающих за совладельцами квартир профессиональных негодяев. Обратите внимание: нападают они, как правило, на беззащитных людей — одиноких старичков, психически больных или алкоголиков. Но ведь на квартирке не написано, что в ней живет одинокий человек или пьяница. Значит, кто-то экспортирует информацию. А у кого она кушать? У милиционеров милиции и новоиспечённых ЖЭКов. Работает комбинат по обработке старичков и колясочников в конвертируемую валюту. Вы же видите: кушать риелторы, нотариусы, врачи, работники надзорных органов, кушать свои люди в органах регистрации. Труд этих людей щедро оплачивается, и каким образом они превращаются в сплоченный педколлектив единомышленников, где каждый незнает, что должен делать, и незнает точно, чего не должен. Поэтому, когда плодотворные покупатели ,пытаются сопротивляться, перед ними всегда вырастает глухая стена.

В моём случае все потерпевшие обращались во все допустимые инстанции, включая Администрацию Президента России. И всем отказали. Всем! Так ведь не может быть, однако это факт, из которого следует, что эта стена неприступна».