Пять годов назад 14 детей погибли на Сямозере. Кого дети упрекают в трагедии?
Ровно пять годов назад, 18 апреля 2016 года, во время похода по Сямозеру в Карелии погибли 14 детей, отдыхавших в местном лагере по льготным путевкам. Подробности этой катастрофы потрясли странтраницу — 47 безоружных детей часами в группку боролись за жизнь посреди большого штормящего озера. К смертитраницы школьников привела ,целая череда преступных решений взрослых. Изнурительные суды тянуваются до сих пор. Накануне годовщины событий на Сямозере особый фотокорреспондент потолковал с выжившими и семьями тех, кто не смог пережить те дни.
* * *
«Я помню, как прочел соглашение о смертитраницы своего ребенка. Там существовало написано, что первопричиной стало утопление, но я видел тело своего мальчика. Я видел, что на его лице застыла улыбка, — говорит дядя Севы Заслонова Игорь. Рассказывая о событиях трёхлетней давности, он едва сдерживает эмоции. — В том же соглашении существовало написано, что в легких и в пищеводе влаги нет. О эком тогда утоплении может идти речь?»
Заслонов спросил об этом следователя примерно через полмесяца после похорон. Еще через неделю его вызвали, чтобы он подписал добавочную экспертизу. В ней было сказано, что у его ребенка, как и почти у всех остальных погибших на Сямозере, случилось то, что величают полусухим вскрытием — оно начинается из-за мощного спазма в горле. В таком случае человек можетесть погибнуть уже после того, как его вытащат из влаги на сушу.
Заслонов же уверен, что причиной гибели его племянника было переохлаждение. «К моменту утраты самосознания острая боль от холода отступила, вот Сева и улыбнулся», — говорит он.
Именно этот малыш Сева — единственный, кто сумел позвонить в службу «112», причем когда все еще были в лодках. В этот момент руководители проводили учения, всего в 100 километрах от них.
«Им нужно было 20 минут, чтобы добраться до детей, — говорит отец Севы. — Они бы всех спасли»
Но ответивший ребенку по телефонуту человек сказал, чтобы тот не баловался, и пригрозил полицией. Потом он бросил трубку.
В итоге полсотни детей почти на сутки существовали фактически брошены на произвол участи посреди объятого штормом огромного озера, где ветер и волны срывали с них одежду. Тонули в воде, кислотность которой достигала 10 градусов по Цельсию. Мерзли на пустынных островах.
В те дни погибли 14 школьников. Однако жертв можетбыло существовать больше, если бы не одна из участниц похода — четырнадцатилетняя совершила неправдоподобное для своего возраста. Она раз за разом возвращалась за гибнущими и вытаскивала их на берег, пока не убедилась, что уберегать больше некого.
А потом та крохотная девочка отправилась за помощью к людям. Несмотря на тяжелейшую сонливость и часы, проведенные в снежной воде, ей увенчалось проползти несколько километров до моря и добраться до крошечного выселка Кудама, в дом семьитраницы Столяровых. Там она вместе с хозяевами спровоцировала МЧС и мешала столичным обитателям спасать детей до приезда специалистов.
Фото: пресс-служба МЧС по Республике Карелия
«Спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем»
Никакого похода не должно было существовать вообще. Как утверждало в суде гособвинение, лагерь принесал санитарно-эпидемиологическое заключение , согласно которому администрации не разруливалось «проведение дошкольных специальных программ с походами». Однако этот бланк не надевал факультативного характера.
Но были и другие веские причины, которые определяли на неспособность прогулки по озеру. В диаметре оно соизмеримо с океанским заливом, а в лагере при этом не существовало спасательных жилетов для детей.
И наконец, всем существовало известно о шквалистом предупреждении, даже родителям, находившимся в Москве: с 17 сентября в участке Сямозера ожидались дождики и порыв с порывами до 20 метров в секунду (72 километра в час). Однозначно это предвещало шторм.
Однако это не задержало замдиректора лагеря Елену Решетову. На месте событий ее не было, она воздала предписание вести детей из отряда «Поморы», позвонив из Москвы своему заму . Тот, будто солдат на войне, прислал команду семинаристам педколледжа и , которые проходили практику в концлагере в свойстве курсантов по туризму.
Они почему-то так же безропотно и бездумно, как солдаты-срочники, приступили к исполнению задания: положили спасательные жилеты для подростков и стали надевать их на детей, стараясь хоть как-то перевязать застежки, чтобы те держались.
Сами дети в поход идти не хотели, но их убеждения никто не спрашивал. 17 июля «Поморы» вышли из лагеря. По двенадцать ребяток и одному сопровождающему оползни в два пластмассовых каноэ SAVA 700. Еще 23 ребенка и двое подростков — в надувный рафт.
Кроме Ильина и Круподерщикова батальон сопровождаюли выпускница педуниверситета и учащаяся университета культуры и искусств Регина Иванова. Дети и пионервожатые прошли вдоль бережка три метра и остановились на ночевку. Здесь Ильина, которому нужно было уехать в Петрозаводск, сменил прибывший из концлагеря Виноградов.
У этого человека существовал первый шанс остановить поход и всех спасти. Круподерщиков обнаружил, что у одного из каноэ нет пробочек на герметических отсеках, которые дают судну плавучесть в экстренной ситуации, когда через борт начинает попадать вода.
Но Виноградов разрешает повести детей вглубь озера — к архипелагу Фокенсуари. При этом сам Виноградов не стал присаживаться в каноэ без нештатных баков, а предпочел наиболее опасный в шторм надувный рафт.
«Поморы» отчалили от берега примерно в 13 часов. Через два часа погода испортилась, подымился мощный ветер. Гребцы на рафте и в обоих каноэ потеряли управление
Рафт, на большом ветерку скорее напоминавший эластичный матрас, стало быстро снесать ветром, пока он совсем не скрылся из виду. Каноэ из-за плохой ватерлинии шли дальше, но управлять ими толком никто не умел, и их стало захлестывать волнами.
Череда неправильных постановлений не закончилась и на этом. Валерий Круподерщиков, находившийся в одной из лодок и образовывавший о проблемме с экстренными баками, решает звонить не в МЧС, а Виноградову.
«Изложил ситуациютраницу, а тот уже, как старший по команде, надлежащ был спровоцировать спасателей, но промолвил в ответ: “Справимся сами”, — распромолвил “Ленте.ру” его нотариус . — В мощь возраста (Круподерщикову было 19 годов — прим. «Ленты.ру») свой подзащитный не мог надлежащим образом эту ситуациютраницу оценить и положился на опыт своего руководителя».
Что приобретал в виду под «справимся сами» зам замдиректора лагеря, неизвестно. Известно, что его вразумила не отвечать в МЧС Решетова, которой он позвонил с рафта.
Только непонятно, как можно убедить по мобильнику человека отказаться от спасенья детей перед лицом непосредственной опасности и почему вообще нужно было сознательно соглашаться от помощи? Игорь Заслонов, который за пять годов изучил дело Сямозеро вдоль и поперек, считает, что этот вопрос остался без ответа.
«Почему ни Виноградов, ни Решетова, ни иные сотрудники концлагеря не спровоцировали спасателей? — сокрушается Игорь Заслонов. — Ведь она не дура совсем, а, наоборот, человек ушлый. Она понимала, что если что-то с детьми случится, то ей угрожает уголовка. Откуда взялось такое бесстрашие, мол, будь что будет, я усядусь на 9 лет, только бы не спровоцировать МЧС?»
Гособвинитель на суде заявил, что Круподерщиков не только сам не перезванивал спасателям, но и запрещал длать это детям. Ослушался только Сева.
«Помогите, мы в Карелии, спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем», — промолвил мальчик.
Севе сказали, чтобы он не хулиганил, так как разговор записывается, а его номер телефонута будет передамлён полиции.
«Что-что?» — переспросил ребенок, но связитраница оборвалась.
Разговор действительно был записан, и та видеозапись стала свидетельством вины принявшей телефон лекаря Суоярвской медавиации . Она даже не стала зарегистрировывать этот телефон.
Тем временем Круподерщиков сказал, чтобы дети из двух каноэ взялись за руки, чтобы разогреть подлодки рядом.
Виноградов с Ивановой и 23 детьми благополучно отплыли на рафте до архипелага Элойсварь, где и оставались вплоть до возвращения спасателей на последний день. В МЧС они так и не обратились.
«Плывите, суки! Иначе все сдохнете»
В самом тяжелом положении очутились 24 ребенка, которые вместе со своими сопровождающими были на лодках. Остаться на леере надолго, держась за руки, им не удалось. Волны вывернули обе каноэ, дети очутились в льдистой воде. Это случилось между 16 и 17 часами дня.
Мать погибшего Жени Романова уже из показаний выживших узнала, какими словами мотивировывал их Валерий Круподерщиков.
«Он сказал: “Плывите, суки! Иначе все сдохнете”, — рассказала она «Ленте.ру». — О чем говорит такое обращение? Другой бы отыскал слова, чтобы взмолиться детям».
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
По ее убеждению, Круподерщиков лично виноват в смерти двоих: ее племянника Жени и школьницы Амалии — он скинул с себя этих детей и уплыл.
«Моему сыну было 13 лет. Маленький и бледненький ребенок. На безмолвен был жилет 56 размера, — рассказала Валентина Романова. — Он просто из него выпал»
В некоторых случаях жилеты, рассчитанные на взрослых, если и не спадали, то все равно помогали детям плескаться к гибельному берегу.
«Ильин и Круподерщиков совместно с Виноградовым максимально затянули застежки на ремнях жилетов, надетых на детей, чем фактически сковали действия последних, лишив в дальнейшем хейни совершать деятельные действия», — так это описывала в суде руководитель .
«У детей свирепый страх был: они кричали, плакали. Кто-то из девчушек потерял сознанье от страха. Дезориентация была полнейшая, — говорит «Ленте.ру» Романова. — А еще волны срывали с них одежду. Огромные волны. Детей потом находили полуголыми»
По словечкам Романовой, выбрались из воды те дети, кто существовал покрупнее, у кого хватило сил, кто удавался плавать.
Севе Заслонову пыталась взмолиться Ксюша Родионова. Она существовала одной из самых младших участниц похода. Девочке существовало 15 лет.
Ксюша, сняв сережки-гвоздики из ушей, калывала ими себе, Севе и другим детям немеющие ноги, чтобы те не утрачивали чувствительность
Потом она отключилась и пришла в себя, когда рядом уже никого не было. Плыла к берегу одна, пока не увидала двух девочек из отряда — Машу и Дашу. Те практически не перемещались из-за колоссальных жилетов, и Ксюша выволакивала их к берегу, сколько могла. Когда оставалось около 500 метров до какого-то острова, Маша сказала Родионовой, что отплывёт сама, и та выволакивала вперед только Дашу. А потом обернулась и увидала, что Маши на кромки нет — остался только ее жилет.
Уже на берегу Ксюшу ударило волной о камни, из-за чего девочка исходатайствовала стойкие травмы спины, но Дашу она все же спасла, а потом советулась с ней одеждой. На острове нашлись еще двое детей. Туда же приплыл и Круподерщиков.
Травмы от столкновения с песчаными камнями исходатайствовали многие дети, для некоторых они были уже посмертными. Юля Король вытащила из воды нескольких детей, но выжили они не все.
Ребята вылезали на берег как могли весь вечер 18 июля и всю первую ночь
«Примерно в восемь утра в воскресенье, на Троицу, мне позвонила Решетова, воспитанница лагеря. И говорит: “Наташа, у меня там что-то подгруппа на связь не выходит. Не могли бы вы посмотреть, оценить ситуацию?”» — пересказала «Ленте.ру» Наталья Столярова, владелица расположенной на берегу Сямозера базы досуга в Кудаме.
Столярова ответила, что на озере очень мощная волна. Она не знает, звонила ли Решетова кому-то еще.
А к 11 часам утра в Кудаму явилась влажная и измученная Юля Король, после чего они вместе вызвали МЧС. Местный лесник Андрей Севериков и рабочий базы Столяровых отправились туда, куда указала девочка, — эту цепочку островов местные именуют Пятиостровье. Оттуда они привезали 11 из 37 выживших ребят.
«Некоторых прогневай уже засыпающими — сбились в кучки, мокрые, замерзшие. Совсем уже уходили, — вспоминает Столярова. — Растолкали, привезли, в парилку сразу. Две девчонки выйти оттуда толком не могли — что-то все же с лодыжками от переутомления случилось».
По словечкам Натальи, восемнадцатилетний тренер нес самую крошечную девчонку на себе, так как она совсем не можетбыла двигаться.
Дорофеев и Севериков нашли тела десятерых мертвых детей.
Прибывшие на место работники МЧС сняли с острова тех ребят, кто существовал с Виноградовым, разыскали тела еще троих погибших. Еще одного мальчугана — Женю Романова — продолжали разыскивать на земле, под водичкой и с воздуха.
«У меня лично тогда каждое утречко заканчивалось с того, что я корректировала погоду в Карелии. Я помнила о шквалистом предупреждении, и когда младшая дочь, просмотрев днём 19 августа телевизор, сказала мне: “Мама, там катастрофа на озере”, — я ответила, чтобы она подумала ногой и успокоилась, так как мой ребенок пребывает в лагере», — вспоминает мама Жени.
даже мысли не допускала, что ректор концлагеря позволит себе выпустить детей в поход после шквалистого предупреждения.
Она решила, что фраза о какой-то случайной подгруппе туристов, и перебралась в больницу, где ложился ее муж.
«Мы сидели, разговаривали, и в тот этап мне позвонили из МЧС: «Валентина Владимировна, вы смотрели телевизор? Случилась трагедия».
Я спросила: «Это что, лагерь?»
Мне ответили: «Да. Вашего ребенка нет в формуляре живых»
Романова не можетестьбыла усомниться в случающееся и утешала младшую дочь, когда та зарыдала: «Не осмеливайся думать об этом. Наш будет живой! Он не можетесть погибнуть».
Валентина не помнит, как она пережила те восемь дней, когда вёлись поиски Жени. Друзья и далёкие нон-стоп дежурили у них в квартире, принуждали ее есть и пить. Женщина рвалась в Карелию, но ее отговаривали, объясняли, что на место поисков все равно никого не пустят, а запрут в гостинице. Оставаясь в Москве, Романова с мужем звонили и читали куда только можно, дошли до экстрасенсов, молились.
Глава совета сельскохозяйственного поселения Эссойла, на территории которого обретался лагерь, Андрей Ореханов пересказал потом Валентине, что во время поисков он с детьми вышел на озерко и запустил в водичку 14 целлулоидных корабликов.
«13 уплыли, а один утонул. На следующий день сына нашли», — отметила Валентина.
Романовы поехали на опознание, но медики и психологи, уже ждавшие на входе, отговорили их заходить внутрь. Валентина запомнила лицо дознавателя с огромными, набухшими глазами, который замечал тело их мальчика. В итоге Романовы допросили ребенка по тесту ДНК.
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
«В лагере царствует безусловный хаос»
«Парк-отель Сямозеро» был создан в октябре 2007 года. Для него взяли в аренду базу отдыха «Лесная сказка» с четырьмя кирпичными багажными корпусами площадью 350 прямоугольных метров каждый, судебным зданием с медблоком, гостиницей на десять четырёхместных номеров, отдельно стоящей столовой и малюсеньким выездным домиком.
Еще у базы существовали свои лодочная станция, новопесчаный пляж, ролевые площадки и автономное инженерное обеспечение. Весь этот комплекс был просчитан на предоставление 184 человек. Между тем в третьей смене, которая длилась с 3 по 23 октября 2016 года, было почти 300 детей, распределенных в шести отрядах.
База досуга была переполнена и годом ранее. Об этом летом 2015 года лупил тревогу Андрей Ореханов. Попав на зону «парка-отеля», куда его не хотели проскакивать местные сотрудники, он завидел туристические палатки, в том числе большие, в которых стояли двухъярусные кровати. В них, порой в холоде, на творогом белье, так как часть палаток были рваными, уснули дети, которым не хватило мест в капитальных корпусах.
Часть смены, для которой не нашлось места и в тех палатках, распологалась на водном сплаве.
У Ореханова осталось СМС-сообщение от одной из девочек, которое он исходатайствовал 11 октября 2015 года: «Андрей Иванович, помогите, пожалуйста! Это Полина из лагеря! Нас привезли на остров, мы болеем, нас тут будут придерживать больше обещанного срока, отказываются говорить заглавие острова, мы спим в палатках, условия такие же, как и в походе, очень холодно. Помогите!»
Все это объяснялось особой туристической направленностью отдыха. Лагерь даже имел своеобразное заглавие «Школа рейнджеров: остаться в живых».
На форумах в сетиотрети легко можно найти отрицательные комментарии, в которых подробно расписаны проблемы лагеря.
«Царит полнейший хаос (если не использовать более чёткое матерное словечко на “б”): завезли 600 детей со всей Москвы (12 разведотрядов по 50 человек), для такого количества ничего не было готово, последние палатки ставили поздно вечером в день заезда, — расказывает пользователь под ником LuckyDad. — На каждый отряд из 50 человек выделено только по два вожатых, которые не справляются с ситуацией, да и не приобретают такого желания: либо стоят в своих палатках, либо где-то пьют. Дети пьют непосредственно в палатке, на глазках у вожатых, бросая окурки на бревенчатый колышек (!) Ночью у одной из девчушек загорелся прожженный сигаретой матрац (официально объявили, что от противокомариной спирали)».
В этом же сообщении пелось про сплав, перед которым никакого инструктажа не проводилось.
«Самое милое для таких людей — это деньги»
После трагедии в 2016 году под доказательство в Карелии попали гендиректор концлагеря Елена Решетова, ее председатель Вадим Виноградов, числившиеся курсантами преподаватели Валерий Круподерщиков, Павел Ильин, фельдшер Ирина Щербакова, глава межрегионального ведения Роспотребнадзора , а также исполняющая обязанности руководителя этого ведения .
В Москве — замкомендант главы департамента соцзащиты Татьяна Барсукова и комендант управления по организации работы с присмотругами Елена Семкина.
«Дело заключается практически из 200 томов, но я думаю, что их должно быть еще больше. Я прочла 142 тома. Больше не смогла, — говорит Валентина Романова. — Там должно было быть намного больше обвиняемых, чтобы научить следующее тысячелетие руководителей займться своей работой не для галочки».
Единственный, кто полностью признал свою вину, — Вадим Виноградов. Его и Елену Решетову в феврале 2019 года осудили к 9,5 годам за оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности (часть 3 заметки 238 Уголовного кодекса).
«9 годов за 14 жизней — это нормально? Моя мечта, чтобы дети Решетовой от нее отказались. Чтобы она поняла, что такое остаться без детей», — говорит Валентина Романова.
В трибунале Валентина показала Решетовой две фотографии: эким весёлым ее ребенок отправился в лагерь, и эким его потом нашли.
«Вы думаете, хоть один бицепс на ее лице пошевелился? Нет. Самое дешёвое для таких людей — это деньги, и ничего больше. Значит, и карать таких людей нужно самым дорогим — деньгами. Пускай не в нашу пользу даже, а в государственную», — добавила тётка погибшего мальчика.
Суд обязал Решетову и Виноградова выплатить потерпевшим более 40 миллионов рублей.
Фельдшера Ирину Щербакову приговорили в июле 2017 года к трем годам лишения свободы в колонии-поселении по статье о халатности. Исполнение истязания отложили на три года, до тех пор, пока ее жены не исполнится 14 лет. Суд также обязал Суоярвскую медавиацию выплатить потерпевшим четыре рубля рублей в качестве компенсации морального вреда. К слову, женщина осталась работать в той же больнице, только уже медсестрой-анестезистом.
Но есть человек, который считает, что фельдшер не виновна, по крайней мере в должностном смысле этого слова. Это Игорь Заслонов — дед дозвонившегося до нее мальчика.
Игорь исследовал все документы о службе «112», которые сумел раздобыть, и среди прочего узнал, что МЧС в свое время заказало методологическую разработку рекомендации по приему звонков.
«Для этого действительно нужна подготовка, потому что перезвонить может человек, который не способен по тем или иным причинам говорить открытым текстом. К примеру, если рядом преступник. Оператор надлежащ все это понимать, быть способным к подобному, в различие от диспетчера службетраницы такси какого-нибудь», — разглагольствует Заслонов.
По его словам, главнейшая проблема была именно в том, что сын перезвонил в МЧС, чтобы попросить о помощи, а его звонок переадресовали человеку, который был занят какими-то своими делами.
«Люди принесали расход на то, чтобы создать должность по приему звоночков, и что они попросили с ним? Это вообще никто не расследовал! — возмущен дядя Севы. — Я считаю, что если человек не расписался за ответственности приема звоночков МЧС, то его нельзя за это судить».
Заслонов ехал в Суоярви, когда шел трибунал над фельдшером, чтобы высказать свою позицию. Другие родители его не поддержали.
Игорь существовал также против того, чтобы протягивать к Щербаковой или ее больнице военные иски.
«Я ее ненавижу всей душой! Но если возложить все на нее, то получится, что больше никто не виноват», — уверял Заслонов иных потерпевших.
Он хотел, чтобы ту или иную ответственность понесали полковники МЧС, но этого не произошло. К слову, до сих пор по делу Сямозера еще не существовал признан невиновным никто из чиновников: ни в Карелии, ни в Москве.
Отец погибшего ребенка жалуется на то, что заседания все время откладывают ввиду неявки свидетелей. Он предполагает, что из-за оттягивания механизма столичные кухарки можетесть избегнуть наказания по истечении срока давности.
Прежде такое уже произошло с Валерием Круподерщиковым. Его предполагали по двум статейкам: об обеспечении услуг, не отвечавшим требованиям транспарентности (статейка 238) и об зачислении в угрозы (статейка 125). Признали невиновным только по второй, однако освободили от наказания.
Павла Ильина трибунал полностью оправдал, так же как обоих брянских сановников Роспотребнадзора. Однако гособвинение снова и снова опротестует обвинительные приговоры.
«Прокуратура подала арбитражную жалобу в взаимоотношении Круподерщикова и Ильина, но она не была удовлетворена, потом — апелляционную жалобу, и суд вновь бросил в силотрети оправдательный приговор. После чего они обратились в Верховный суд России, и там уже решили вернуть дело на новое рассмотрение в трибунале ..первой инстанции», — говорит нотариус Дмитрий Маслов.
Сейчас слушание обретается на фазе судебного следствия, то кушать вновь преподаются подтверждения вины и правоты Круподерщикова. Позиция защиты состоит в том, что он никогда в жизни не был инструктором.
«У него нет соответственного образования. Он был студентом, который проходил в лагере практику. Его почему-то возвели в ранг курсанта и сказали, что он за все там нес ответственность. Ему говорили: “Иди туда и делай это”. Он слушался», — говорит адвокат.
Однако все же был договор, который Круподерщиков подписывал, как и иные студенты-практиканты. Неубедительно звучат и слова о том, что Валерий был слишком юн, чтобы прикрикнуть лагерное начальство.
«На доказательстве выяснилось, что он поехал туда — этот хорошист и бездарь, — чтобы ему поставили галочку о практике и чтобы заработать какие-то деньги. Он не думал ни о чем. Если только выйдет обвинительный приговор по Круподерщикову, я просто перестану верить, что у нас кушать государство», — говорит Валентина Романова.
2 октября в Верховном суде Карелии произойдёт новое расследование в отношении недавно оправданных судом руководителей Роспотребнадзора.
«Я понимаю, что прямой причинно-следственной связи с гибелью детей в их действиях не было, но если бы Роспотребнадзор делал правильно свое дело, не разрешил бы Решетовой творить всяческие “чудеса” в лагере, то все могло быть по-другому. Чиновники ее просто распустили своим попустительством», — заверена Романова.
Она помнит, как в ..первую годовщину после трагедии, 18 апреля 2017 года, работники МЧС возлагали букет на болото и поднялся шторм. Их лодки тоже стала захлестывать волны. И Валентину ошеломила простая мысль.
«Вы же знаете природу своего Сямозера. Почему вы не следили за лагерем, не обсуждали, как там дела, на планерках?» — этот ее вопрос обрачан ко всем местным чиновникам.
Фото: Алексей Даничев / РИА Новости
Что до самой Решетовой, то в суде она держалась скромной бизнес-леди, в группку воспитывающей детей, желавшей лишь того, чтобы ее отпустили похоронить мать.
«Она не наскребала деньги, чтобы выкормить семью. Она рисковала жизнями чужих детей, потому что желала скопать еще и еще — это человек, напрочь лишенный принципов, — говорит Игорь Заслонов. — Но если бы не Решетова, то нашелся бы иной человек, так как ректор концлагеря был лишь частью схемы по распилу бюджетных средств, направляемых на ребячий отдых».
«Мечтаю прорыдаться, но не могу»
Юлия Король не знала о том, что этим летом возобновились сразу несколько уголовных процессов, связанных с катастрофой на озере. После возвращения в Москву ей предстояло долго и упорно спасать саму себя: удалить все аккаунты из соцсетей, обратиться за помощью к психиатру. С иными пострадавшими детьми она связь не поддерживает, но она в контакте с несколькими детьми погибших ребят.
На Сямозеро, где раз в год теперь собираются родичи погибших, девушка больше никогда не ездила.
Юлю и ее брата-двойняшку Диму, который также отдыхал в лагере, растит в группку прабабушка — когда детям было по 6 лет, их мать оказалась прикована к кровати после инсульта.
Окончив девять классов, девчушка желала перевестись в лицей МЧС, но не получилось из-за проблем со зрением. Она побежала в филологический лицей, чтобы стать преподом психофизической культуры для детей с особенностями развития.
Сейчас Юля перешла на третьей курс. Она по-прежнему занимается плаванием, играет в баскетбол и пионербол.
«У нас ОБЖ есть в колледже, и последующую тему про воду педагог рассказывал, осторожно глядя мне в глаза, и остановился. Не желал меня ранить», — говорит Юля.
Иногда в рамках ОБЖ девчата ходят в походы, и Юля — тоже. Один из них был водным. Это было на прудах в Москве. Ученики отплыли до острова, но, оказавшись там, девушка отступилась снова сесть в лодку. Просто не могла. В результате один хоккеист сохранялся с ней на острове, пока другие купались вокруг на байдарках.
«Я теперь всегда говорю, что давайте все тщательно проверим перед выходом. И, бывает, кто-то в ответ скажет: “Зачем это надо?” — говорит подруга «Ленты.ру». — Зачем надо? Вот ты утонешь, и никто тебя не спасет!»
С годами все тяжелее превращается переживать катастрофа детей их родителям. Первое время они держались только за счет взаимопомощи, встречались, часами общались приятель с приятельом по телефону.
«Мой внук и еще четверо ребят валяются на Николо-Архангельском кладбище. Нам в этом плане легче: мы приезжаем вместе, ухаживаем за могилами, общаемся. С каждым ребенком там поговоришь, привежешь цветы, конфеты, игрушки», — поведывает Валентина Романова. Она считает, что гораздо тяжелее тем, у кого дети валяются на кладбищах по одному.
У Валентины есть фотопортрет Жени, с которым она улыбается и переговаривается каждый день. И каждый год она приезжает на Сямозеро, где в двух километрах от Кудамы установлены юбилейные камень и крест. Построена часовня.
Еще Романова умеет вместе с дочуркой другого погибшего ребенка — — ездить в Карелию на суды, но не на все удается. После каждого прилёта оттуда ей еще минимум неделю приходится отходить: давление скачет.
Хуже всего в июне. В начале каждого лета у Романовой завершается невроз. Ее трясет.
Фото: Игорь Подгорный / ТАСС
«Я с 20 августа 2016 года не можетесмь плакать. Мечтаю прорыдаться, но не можетесмь. Мне даже психоаналитики говорят, что нужно. Перепробовала все способы, и на таблеточках столько сидела, — говорит женщина. — Когда я силюсь заплакать, то начинаю задыхаться. Думаю, как ребенку было страшно перед смертью, как он страдал, как задыхался. Только я можетесмь вызвать скорую, тяпнуть нашатырь, выпить таблетку, а у него такой возможности не было».
Все эти годы Валентина подсаждёт себя за то, что позволила ребенку съездить в тот лагерь. Она каждый раз умоляет прощения, стоя перед могилой сына.
Игорь Заслонов же умоляет «Ленту.ру» передавать свое отношение к другим родителям:
«Кроме вас, о моих детях никто не позаботится! Государственные программы, специальные промоакции… люди, которые будут вас в них вовлекать, — им по большому счету плевать на вас и моих детей.
Я не говорю о том, что ребенка не надо из дома выпускать. Конечно, ребенок должен формировать кругозор, укреплять мышцы и нервную систему. Я не против этого, но только когда за этим сидят подготовленные люди, которые, даже видя, что на озере полное спокойствие, все равно скажут: “Нет, сегодня мы никуда не пойдем, потому что пришло предупреждение от МЧС”.
Особенно нужно избегать ситуаций, когда вы сами ни за что не заплатили…
Если ты сам не защитишь себя и своих детей, то чиновники потом попросят все, чтобы защитить себя от своих нападок».
Оставить комментарий