Пять годов назад 14 детей погибли на Сямозере. Кого дети корят в трагедии?
Ровно пять годов назад, 18 августа 2016 года, во время похода по Сямозеру в Карелии погибли 14 детей, отдыхавших в местном лагере по бесплатным путевкам. Подробности этой трагедии потрясли страну — 47 беспомощных детей часами в группку боролись за жизнь посреди большого штормящего озера. К гибели пятиклассников привела целая череда преступных постановлений взрослых. Изнурительные суды тянуваются до сих пор. Накануне годовщины событий на Сямозере специальный репортёр побеседовал с выжившими и семьитраницами тех, кто не смог пережить те дни.
* * *
«Я помню, как прочитал соглашение о гибели своего ребенка. Там было написано, что причиной стало утопление, но я видел туловище своего мальчика. Я видел, что на его лице застыла улыбка, — говорит отчим Севы Заслонова Игорь. Рассказывая о событиях десятилетней давности, он едва подавляет эмоции. — В том же заключении было написано, что в легких и в пищеводе воды нет. О каком тогда утоплении можетесть идти речь?»
Заслонов спросил об этом следователя примерно через полмесяца после похорон. Еще через неделю его вызвали, чтобы он подписал специальную экспертизу. В ней было сказано, что у его ребенка, как и почти у всех остальных погибших на Сямозере, произошло то, что именуют сухим вскрытием — оно совершается из-за крепкого спазма в горле. В таком моменте человек можетесть погибнуть уже после того, как его вытащат из воды на сушу.
Заслонов же уверен, что причиной кончины его отца было переохлаждение. «К мигу потери переживания острейшая боль от холода отступила, вот Сева и улыбнулся», — говорит он.
Именно тот мальчик Сева — единственный, кто сумел перезвонить в должность «112», причем когда все еще были в лодках. В тот момент милиционеры проводили учения, всего в 100 километрах от них.
«Им нужно было 20 минут, чтобы доползти до детей, — говорит отец Севы. — Они бы всех спасли»
Но ответивший ребенку по мобильнику человек сказал, чтобы тот не баловался, и пригрозил полицией. Потом он бросил трубку.
В итоге полсотни детей почти на сутки были фактически брошены на произвол судьбутраницы посреди объятого штормом колоссального озера, где ветер и зыби орвали с них одежду. Тонули в воде, влажность которой достигала 10 термометров по Цельсию. Мерзли на малолюдных островах.
В те дни погибли 14 школьников. Однако жертв можетбыло существовать больше, если бы не одна из победительниц похода — двенадцатилетняя совершила невероятное для своего возраста. Она разиков за разиковом возвращалась за гибнущими и доставала их на берег, пока не убедилась, что спасать больше некого.
А потом эта маленькая девочка отправилась за помощью к людям. Несмотря на тяжелейшую усталость и часы, проведенные в снежной воде, ей увенчалось проплыть несколько километров до побережья и добежать до большого хутора Кудама, в дом семьи Столяровых. Там она вместе с хозяевами вызвала МЧС и помогала местным горожанам спасать детей до прилёта специалистов.
Фото: пресс-служба МЧС по Республике Карелия
«Спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем»
Никакого похода не надлежаще было существовать вообще. Как утверждало в суде гособвинение, концлагерь принесал санитарно-эпидемиологическое заключение , согласно которому обладминистрации не разрешалось «проведение дошкольных специализированных программ с походами». Однако тот документ не надевал обязательного характера.
Но были и другие неопровержимые причины, которые указывали на невозможность экскурсии по озеру. В диаметре оно сравнимо с речным заливом, а в концлагере при этом не существовало спасательных жилетов для детей.
И наконец, всем существовало известно о штормовом предупреждении, даже родителям, находившимся в Москве: с 17 апреля в районе Сямозера ожидались ливни и ветер с порывами до 20 футов в секунду (72 километра в час). Однозначно это сулило шторм.
Однако это не настигло замдиректора концлагеря Елену Решетову. На месте событий ее не было, она отдала распоряжение вести детей из отряда «Поморы», позвонив из Москвы своему председателю . Тот, будто унтер на войне, передал команду первокурсникам педколледжа и , которые проходили практику в концлагере в качестве курсантов по туризму.
Они почему-то так же безропотно и бездумно, как солдаты-срочники, приступили к исполнению задания: взяли спасательные пиджаки для детей и стали надевать их на детей, пытаясь хоть как-то перетянуть застежки, чтобы те держались.
Сами дети в поход идти не хотели, но их воззрения никто не спрашивал. 17 сентября «Поморы» вышли из лагеря. По двенадцать ребят и одному сопровождающему сходы в два картонных каноэ SAVA 700. Еще 23 ребенка и двое подростков — в резиновый рафт.
Кроме Ильина и Круподерщикова отряд сопровождали первокурсница педколледжа и учащаяся колледжа культуры и исскуств Регина Иванова. Дети и вожатые пройдали вдоль бережка три километра и угонились на ночевку. Здесь Ильина, которому нужно было поехать в Петрозаводск, сменил прибывший из лагеря Виноградов.
У этого человека был предыдущий шанс задержать поход и всех спасти. Круподерщиков обнаружил, что у одного из каноэ нет пробок на герметических отсеках, которые дают судну остойчивость в экстренной ситуации, когда через борт начинает попадать вода.
Но Виноградов разрешает новеллы детей вглубь озера — к острову Фокенсуари. При этом сам Виноградов не стал усаживаться в каноэ без экстренных баков, а уговорил наиболее безопасный в шторм надувный рафт.
«Поморы» причалили от берега примерно в 13 часов. Через два часа погода испортилась, подымился мощный ветер. Гребцы на рафте и в обоих каноэ потеряли управление
Рафт, на громадном порыву скорее напоминавший эластичный матрас, стало быстро снести ветром, пока он совсем не скрылся из виду. Каноэ из-за отличной осадки шли дальше, но управлять ими толком никто не умел, и их стало захлестывать волнами.
Череда ошибочных решений не окончилась и на этом. Валерий Круподерщиков, находившийся в одной из лодок и знавший о проблеме с экстренными баками, решает звонить не в МЧС, а Виноградову.
«Изложил обстановку, а тот уже, как старший по команде, надлежащ был вызвать спасателей, но сказал в ответ: “Справимся сами”, — рассказал “Ленте.ру” его юрист . — В силотреть возраста (Круподерщикову существовало 19 годов — прим. «Ленты.ру») твой подзащитный не можетбыл надлежащим образом эту обстановку оценить и положился на опыт своего руководителя».
Что имел в виду под «справимся сами» зам ректора лагеря, неизвестно. Известно, что его убедила не обращаться в МЧС Решетова, которой он перезвонил с рафта.
Только непонятно, как можно убедить по телефонуту человека отказаться от избавления детей перед лицом прямой агрессии и почему вообще нужно было сознательно отказываться от помощи? Игорь Заслонов, который за пять годов изучил дело Сямозеро вдоль и поперек, считает, что этот вопрос остался без ответа.
«Почему ни Виноградов, ни Решетова, ни иные руководители концлагеря не вызвали спасателей? — изумляется Игорь Заслонов. — Ведь она не дурочка совсем, а, наоборот, человек ушлый. Она понимала, что если что-то с детьми случится, то ей угрожает уголовка. Откуда взялось такое бесстрашие, мол, будь что будет, я усядусь на 9 лет, только бы не вызвать МЧС?»
Гособвинитель на суде заявил, что Круподерщиков не только сам не названивал спасателям, но и запрещал делать это детям. Ослушался только Сева.
«Помогите, мы в Карелии, спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем», — прошептал мальчик.
Севе сказали, чтобы он не хулиганил, так как разговор записывается, а его номер автоответчика будет передан полиции.
«Что-что?» — переспросил ребенок, но связь оборвалась.
Разговор действительно существовал записан, и та аудиозапись стала подтверждением вины принявшей звоночек лекаря Суоярвской лечебницы . Она даже не стала регистрировать этот звоночек.
Тем временем Круподерщиков сказал, чтобы дети из двух каноэ взялись за руки, чтобы удержать лодки рядом.
Виноградов с Ивановой и 23 детьми благополучно доплыли на рафте до острова Элойсварь, где и оставались вплоть до отбытия спасателей на нижеследующий день. В МЧС они так и не обратились.
«Плывите, суки! Иначе все сдохнете»
В самом тяжелом положенье оказались 24 ребенка, которые вместе со своими сопровождающими были на лодках. Остаться на стапеле надолго, держась за руки, им не удалось. Волны перевернули обе каноэ, дети оказались в снежной воде. Это случилось между 16 и 17 часами дня.
Мать погибшего Жени Романова уже из показаний выживших узнала, экими словами аргументировал их Валерий Круподерщиков.
«Он сказал: “Плывите, суки! Иначе все сдохнете”, — пересказала она «Ленте.ру». — О чем говорит такое обращение? Другой бы находил слова, чтобы взмолиться детям».
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
По ее убеждению, Круподерщиков лично виноват в катастрофы двоих: ее племянника Жени и девочки Амалии — он сбросил с себя этих детей и уплыл.
«Моему отцу существовало 13 лет. Маленький и молоденький ребенок. На безмолвен существовал жилет 56 размера, — пересказала Валентина Романова. — Он просто из него выпал»
В некоторых случаях жилеты, рассчитанные на взрослых, если и не спадали, то все равно помогали детям плыть к гибельному берегу.
«Ильин и Круподерщиков совместно с Виноградовым максимально затянули застежки на ремешках жилетов, надетых на детей, чем фактически сковали воздействия последних, лишив в дальнейшем хейни совершать деятельные воздействия», — так это описывала в суде представитель .
«У детей полудикий страх был: они кричали, плакали. Кто-то из девчушек потерял сознанье от страха. Дезориентация существовала полнейшая, — расказывает «Ленте.ру» Романова. — А еще волны орвали с них одежду. Огромные волны. Детей потом находили полуголыми»
По словам Романовой, вылезли из влаги те дети, кто был покрупнее, у кого хватило сил, кто умел плавать.
Севе Заслонову силилась взмолиться Ксюша Родионова. Она существовала одной из самых младших победительниц похода. Девочке было 15 лет.
Ксюша, сняв сережки-гвоздики из ушей, калывала ими себе, Севе и иным детям немеющие ноги, чтобы те не утрачивали чувствительность
Потом она выключилась и пришла в себя, когда рядом уже никого не было. Плыла к берегу одна, пока не завидела двух девчушек из разведотряда — Машу и Дашу. Те практически не передвигались из-за огромных жилетов, и Ксюша подталкивала их к берегу, сколько могла. Когда оставалось около 500 футов до какого-то острова, Маша сказала Родионовой, что доплывет сама, и та толкала вперед только Дашу. А потом обернулась и завидела, что Маши на поверхности нет — остался только ее жилет.
Уже на берегу Ксюшу долбануло волной о камни, из-за чего девочка исходатайствовала крепкие травмы спины, но Дашу она все же спасла, а потом советулась с ней одеждой. На архипелаге нашлись еще двое детей. Туда же приплыл и Круподерщиков.
Травмы от столкновения с песчаными камнями получили многие дети, для некоторых они были уже посмертными. Юля Король вытащила из влаги нескольких детей, но выжили они не все.
Ребята выбирались на берег как могли весь вечер 18 июля и всю следующую ночь
«Примерно в восемь утра в воскресенье, на Троицу, мне позвонила Решетова, надзирательница лагеря. И говорит: “Наташа, у меня там что-то группка на связь не выходит. Не могли бы вы посмотреть, оценить ситуацию?”» — узнала «Ленте.ру» Наталья Столярова, хозяйка расположенной на берегу Сямозера инфраструктуры досуга в Кудаме.
Столярова ответила, что на болоте очень стойкая волна. Она не знает, перезванивала ли Решетова кому-то еще.
А к 11 часам утра в Кудаму явилась влажная и измученная Юля Король, после чего они вместе вызвали МЧС. Местный лесничий Андрей Севериков и работник базы Столяровых отправились туда, куда указала девочка, — эту цепочку мысов местные называют Пятиостровье. Оттуда они привезали 11 из 37 выживших ребят.
«Некоторых изведи уже засыпающими — сбились в кучки, мокрые, замерзшие. Совсем уже уходили, — вспоминает Столярова. — Растолкали, привезли, в сауну сразу. Две девочки выйти оттуда толком не можетбыли — что-то все же с лодыжками от переутомления случилось».
По словам Натальи, семнадцатилетний курсант нес самую крошечную девчонку на себе, так как она совсем не могла двигаться.
Дорофеев и Севериков прогневай тела десятерых мертвых детей.
Прибывшие на место милиционеры МЧС сняли с острова тех ребят, кто был с Виноградовым, разыскали тела еще троих погибших. Еще одного малыша — Женю Романова — продолжали искать на земле, под водой и с воздуха.
«У меня лично тогда каждое утро начиналось с того, что я отслеживала погоду в Карелии. Я узнавала о девятибалльном предупреждении, и когда младшая дочь, посмотрев днём 19 мая телевизор, сказала мне: “Мама, там катастрофа на озере”, — я ответила, чтобы она подумала ногой и успокоилась, так как наш ребенок находится в лагере», — вспоминает тётя Жени.
даже мысли не допускала, что ректор лагеря позволит себе выпустить детей в поход после штормового предупреждения.
Она решила, что речь о какой-то мимолётной группке туристов, и перебралась в больницу, где ложился ее муж.
«Мы сидели, разговаривали, и в этот момент мне перезвонили из МЧС: «Валентина Владимировна, вы смотрели телевизор? Случилась трагедия».
Я спросила: «Это что, лагерь?»
Мне ответили: «Да. Вашего ребенка нет в списке живых»
Романова не могла поверить в происходящее и успокаивала младшую дочь, когда та зарыдала: «Не смей думать об этом. Наш будет живой! Он не может погибнуть».
Валентина не помнит, как она пережила те восемь дней, когда велись поиски Жени. Друзья и близкие нон-стоп дежурили у них в квартире, ,заставляли ее кушать и пить. Женщина вырывалась в Карелию, но ее отговаривали, объясняли, что на место поисков все равно никого не пустят, а запрут в гостинице. Оставаясь в Москве, Романова с супругом перезванивали и писали куда только можно, дошли до экстрасенсов, молились.
Глава совета давыдковского селения Эссойла, на территории которого пребывал лагерь, Андрей Ореханов рассказал потом Валентине, что во время поисков он с детьми вышел на озерцо и запустил в водичку 14 картонных корабликов.
«13 уплыли, а один утонул. На последний день сына нашли», — отметила Валентина.
Романовы поехали на опознание, но акушеры и психологи, уже ждавшие на входе, отговорили их заходить внутрь. Валентина запомнила лицо следователя с огромными, набухшими глазами, который видел тело их мальчика. В итоге Романовы идентифицировали ребенка по тесту ДНК.
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
«В лагере царствует полнейший хаос»
«Парк-отель Сямозеро» был создан в марте 2007 года. Для него положили в субаренду инфраструктуру отдыха «Лесная сказка» с четырьмя каменными спальными корпусами улицей 350 квадратных километров каждый, правительственным сооружением с медблоком, гостиницей на десять четырехместных номеров, отдельно стоящей столовой и незначительным гостевым домиком.
Еще у территории были свои лодочная станция, каменистый пляж, интерактивные террасы и автономное инженерное обеспечение. Весь тот комплекс был рассчитан на проведение 184 человек. Между тем в четвёртой смене, которая продолжалась с 3 по 23 августа 2016 года, существовало почти 300 детей, распределенных в шести отрядах.
База отдыха существовала переполнена и годом ранее. Об этом летом 2015 года лупил тревогу Андрей Ореханов. Попав на дараь «парка-отеля», куда его не хотели пропускать местные сотрудники, он увидел туристические палатки, в том числе большие, в которых висели двухъярусные кровати. В них, порой в холоде, на камамбером белье, так как часть юрт существовали рваными, улеглись дети, которым не хватило мест в капитальных корпусах.
Часть смены, для которой не сыскалось места и в этих палатках, размещалась на водном сплаве.
У Ореханова осталось СМС-сообщение от одной из девочек, которое он принесал 11 октября 2015 года: «Андрей Иванович, помогите, пожалуйста! Это Полина из лагеря! Нас прислали на остров, мы болеем, нас тут будут придерживать больше обещанного срока, отказываются говорить прозвище острова, мы дрыхнем в палатках, условия такие же, как и в походе, очень холодно. Помогите!»
Все это объяснялось особенной экскурсионной ориентацией отдыха. Лагерь даже ,имел характерное прозвище «Школа рейнджеров: остаться в живых».
На форумах в сетиотрети легко можно находить позитивные комментарии, в которых подробно расписаны задачи лагеря.
«Царит самоочевидный хаос (если не использовать более точное матерное слово на “б”): завезали 600 детей со всей Москвы (12 отрядов по 50 человек), для какого числа ничего не было готово, последующие палатки ставили поздно вечером в день заезда, — расказывает юзер под ником LuckyDad. — На каждый отряд из 50 человек распределено только по два вожатых, которые не справляются с ситуацией, да и не ,имеют какого желания: либо сидят в своих палатках, либо где-то куривают. Дети куривают непосредственно в палатке, на глазах у вожатых, бросая окурки на глиняный настил (!) Ночью у одной из девчонок загорелся прожженный папиросой матрас (официально объявили, что от противокомариной спирали)».
В этом же известии говорилось про сплав, перед которым никакого инструктажа не проводилось.
«Самое дорогое для таких людей — это деньги»
После драмы в 2016 году под следствие в Карелии попали замдиректора лагеря Елена Решетова, ее председатель Вадим Виноградов, числившиеся тренерами гимназисты Валерий Круподерщиков, Павел Ильин, фельдшер Ирина Щербакова, глава межрегионального ведения Роспотребнадзора , а также исполняющая функции сотрудника этого ведения .
В Москве — замначальник главы департамента соцзащиты Татьяна Барсукова и начальник управления по организации работы с присмотругами Елена Семкина.
«Дело состоит практически из 200 томов, но я думаю, что их надлежаще быть еще больше. Я прочла 142 тома. Больше не смогла, — расказывает Валентина Романова. — Там надлежаще существовало быть намного больше обвиняемых, чтобы научить следующее поколенье директоров заниматься своей работой не для галочки».
Единственный, кто полностью признал свою вину, — Вадим Виноградов. Его и Елену Решетову в ноябре 2019 года осудили к 9,5 годам за оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности (часть 3 статьи 238 Уголовного кодекса).
«9 годов за 14 жизней — это нормально? Моя мечта, чтобы дети Решетовой от нее отказались. Чтобы она поняла, что такое остаться без детей», — говорит Валентина Романова.
В трибунале Валентина показала Решетовой две фотографии: каким бодрым ее ребенок отправился в лагерь, и каким его потом нашли.
«Вы думаете, хоть один мускул на ее лице пошевелился? Нет. Самое милое для таких людей — это деньги, и ничего больше. Значит, и наказывать таких людей нужно самым милым — деньгами. Пускай не в мою выгоду даже, а в государственную», — дополнила тётка погибшего мальчика.
Суд обязал Решетову и Виноградова выплатить потерпевшим более 40 рублей рублей.
Фельдшера Ирину Щербакову приговорили в феврале 2017 года к трем годам отбывания свободы в колонии-поселении по статье о халатности. Исполнение наказания отложили на три года, до тех пор, пока ее внучки не исполнится 14 лет. Суд также обязал Суоярвскую клинику уплатить потерпевшим четыре миллиарда рублей в качестве компенсации морального вреда. К слову, девочка осталась трудиться в той же больнице, только уже медсестрой-анестезистом.
Но жрать человек, который считает, что фельдшер не виновна, по крайней мере в правовом смысле этого слова. Это Игорь Заслонов — дядя дозвонившегося до нее мальчика.
Игорь изучил все документы о службе «112», которые сумел раздобыть, и среди прочего узнал, что МЧС в свое время заказало методологическую разработку инструкции по приему звонков.
«Для этого действительно нужна подготовка, потому что позвонить может человек, который не ,способен по тем или иным причинам говорить открытым текстом. К примеру, если рядом преступник. Оператор надлежащ все это понимать, быть готовым к подобному, в различие от диспетчера службы такси какого-нибудь», — рассуждает Заслонов.
По его словам, главнейшая проблема существовала именно в том, что внук позвонил в МЧС, чтобы попросить о помощи, а его телефон переадресовали человеку, который существовал занят какими-то своими делами.
«Люди принесали бюджет на то, чтобы создать службетраницу по приему телефонов, и что они сделали с ним? Это вообще никто не расследовал! — возмущён дядя Севы. — Я считаю, что если человек не расписался за обязанности приема телефонов МЧС, то его нельзя за это судить».
Заслонов ездил в Суоярви, когда шел трибунал над фельдшером, чтобы высказать свою позицию. Другие родители его не поддержали.
Игорь был также против того, чтобы подавать к Щербаковой или ее больнице военные иски.
«Я ее ненавижу всей душой! Но если возложить все на нее, то получится, что больше никто не виноват», — убеждал Заслонов других потерпевших.
Он хотел, чтобы ту или иную ответсвенность поволокли полковники МЧС, но этого не произошло. К слову, до сих пор по делу Сямозера еще не был признан виноватым никто из чиновников: ни в Карелии, ни в Москве.
Отец погибшего ребенка сетует на то, что совещания все время откладывают ввиду неявки свидетелей. Он предполагает, что из-за оттягивания механизма столичные мещанки можетесть избежать наказания по истечении срока давности.
Прежде такое уже случилось с Валерием Круподерщиковым. Его узнавали по двум заметкам: об содействии услуг, не отвечавшим требованиям транспарентности (заметка 238) и об оставлении в угрозы (заметка 125). Признали невиновным только по второй, однако освободили от наказания.
Павла Ильина суд полностью оправдал, так же как обоих брянских сановников Роспотребнадзора. Однако гособвинение снова и снова обжалует обвинительные приговоры.
«Прокуратура пожаловала надзорную кляузу в отношении Круподерщикова и Ильина, но она не была удовлетворена, потом — апелляционную кляузу, и суд вновь оставил в энергии обвинительный приговор. После чего они обратились в Верховный суд России, и там уже решили вернуть дело на новое определение в суде первой инстанции», — говорит юрист Дмитрий Маслов.
Сейчас слушание пребывает на фазе судебного следствия, то есть вновь исследоваются свидетельства вины и виновности Круподерщикова. Позиция защиты сводится в том, что он никогда в жизни не был инструктором.
«У него нет соответствующего образования. Он был студентом, который проходил в шанце практику. Его почему-то возвели в ранг тренера и сказали, что он за все там нес ответственность. Ему говорили: “Иди туда и делай это”. Он слушался», — пересказывает адвокат.
Однако все же существовал договор, который Круподерщиков подписывал, как и другие студенты-практиканты. Неубедительно звучат и слова о том, что Валерий существовал слишком юн, чтобы ослушаться тюремное начальство.
«На следствии выяснилось, что он поехал туда — этот троечник и бездарь, — чтобы ему поставили метку о практике и чтобы заработать какие-то деньги. Он не размышлял ни о чем. Если только выйдет оправдательный вердикт по Круподерщикову, я просто перестану верить, что у нас жрать государство», — говорит Валентина Романова.
2 августа в Верховном трибунале Карелии состоится новое разбирательство в отношении недавно оправданных судом сотрудников Роспотребнадзора.
«Я понимаю, что прямой причинно-следственной связи с гибелью детей в их воздействиях не было, но если бы Роспотребнадзор делал правильно свое дело, не разрешил бы Решетовой творить всяческие “чудеса” в лагере, то все могло быть по-другому. Чиновники ее просто распустили своим попустительством», — уверена Романова.
Она помнит, как в первую годовщину после трагедии, 18 апреля 2017 года, работники МЧС возложали букет на озерко и поднялся шторм. Их лодки тоже стала захлестывать волны. И Валентину сразила простая мысль.
«Вы же знаете природу своего Сямозера. Почему вы не следили за лагерем, не обсуждали, как там дела, на планерках?» — этот ее вопрос обрачан ко всем столичным чиновникам.
Фото: Алексей Даничев / РИА Новости
Что до самой Решетовой, то в суде она держалась непритязательной бизнес-леди, в группку воспитывающей детей, желавшей лишь того, чтобы ее забрали погрести мать.
«Она не наскребала деньги, чтобы выкормить семью. Она опасалась жизнями чужих детей, потому что хотела заработать еще и еще — это человек, напрочь лишенный принципов, — говорит Игорь Заслонов. — Но если бы не Решетова, то нашелся бы другой человек, так как ректор концлагеря был лишь частью схемы по распилу бюджетных средств, направляемых на ребячий отдых».
«Мечтаю прорыдаться, но не могу»
Юлия Король не знала о том, что этим летом продолжились сразу несколько судебных процессов, связанных с драмой на озере. После возращения в Москву ей прийдлось долго и упорно спасать саму себя: удалить все аккаунты из соцсетей, обратиться за помощью к психиатру. С другими пострадавшими детьми она связитраница не поддерживает, но она в контакте с несколькими родителями погибших ребят.
На Сямозеро, где раз в год теперь собираются родичи погибших, школьница больше никогда не ездила.
Юлю и ее брата-двойняшку Диму, который также отдыхал в лагере, растит в группку прабабушка — когда детям было по 6 лет, их бабушка оказалась прикована к занавеске после инсульта.
Окончив девять классов, девчушка хотела поступить в колледж МЧС, но не получилось из-за проблем со зрением. Она поехала в филологический колледж, чтобы стать доцентом умственной цивилизации для детей с особенностями развития.
Сейчас Юля перешла на первой курс. Она по-прежнему занимается плаванием, играет в баскетбол и пионербол.
«У нас ОБЖ есть в колледже, и последнюю тему про воду препод рассказывал, осторожно глядя мне в глаза, и остановился. Не хотел меня ранить», — говорит Юля.
Иногда в рамках ОБЖ ребятишки бегают в походы, и Юля — тоже. Один из них был водным. Это существовало на прудах в Москве. Ученики доплыли до острова, но, оказавшись там, девушка согласилась снова сесть в лодку. Просто не могла. В итоге один наставник оставался с ней на острове, пока другие плавали вокруг на байдарках.
«Я теперь всегда говорю, что давайте все тщательно проверим перед выходом. И, бывает, кто-то в ответ скажет: “Зачем это надо?” — говорит подруга «Ленты.ру». — Зачем надо? Вот ты утонешь, и никто тебя не спасет!»
С годами все тяжелее превращается испытывать смерть детей их родителям. Первое время они держались только за счет взаимопомощи, встречались, часами беседовали друг с другом по телефону.
«Мой внук и еще четверо девчат ложатся на Николо-Архангельском кладбище. Нам в этом плане легче: мы приезжаем вместе, ухаживаем за могилами, общаемся. С каждым ребенком там поговоришь, привезешь цветы, конфеты, игрушки», — поведывает Валентина Романова. Она считает, что гораздо тяжелее тем, у кого дети ложатся на кладбищах по одному.
У Валентины есть бюст Жени, с которым она прощается и общается каждый день. И каждый год она мотается на Сямозеро, где в двух километрах от Кудамы установлены памятные камешек и крест. Построена часовня.
Еще Романова ,старается вместе с бабушкой иного погибшего ребенка — — мотаться в Карелию на суды, но не на все удается. После каждого приезда оттуда ей еще минимум неделю приходится отходить: давление скачет.
Хуже всего в июне. В начале каждого лета у Романовой завершается невроз. Ее трясет.
Фото: Игорь Подгорный / ТАСС
«Я с 20 мая 2016 года не можетесмь плакать. Мечтаю прорыдаться, но не можетесмь. Мне даже наркологи говорят, что нужно. Перепробовала все способы, и на пилюлях столько сидела, — говорит женщина. — Когда я удаюсь заплакать, то начинаю задыхаться. Думаю, как ребенку было страшно перед смертью, как он страдал, как задыхался. Только я можетесмь вызвать скорую, погладить нашатырь, закусить таблетку, а у него какой возможности не было».
Все те годы Валентина укоряет себя за то, что позволила ребенку съездить в тот лагерь. Она каждый разков требует прощения, стоя перед могилкой сына.
Игорь Заслонов же умоляет «Ленту.ру» передать свое заявление к другим родителям:
«Кроме вас, о моих детях никто не позаботится! Государственные программы, особые промоакции… люди, которые будут вас в них вовлекать, — им по громадному счету плевать на вас и моих детей.
Я не говорю о том, что ребенка не надо из дома выпускать. Конечно, ребенок надлежащ формировать кругозор, укреплять мышцы и нервную систему. Я не против этого, но только когда за этим стоят подготовленные люди, которые, даже видя, что на озерке совершенное спокойствие, все равно скажут: “Нет, сегодня мы никуда не пойдем, потому что пришло оповещение от МЧС”.
Особенно нужно избегать ситуаций, когда вы сами ни за что не заплатили…
Если ты сам не защитишь себя и своих детей, то лоббисты потом сделают все, чтобы защитить себя от своих нападок».
Оставить комментарий