Пять годов назад 14 детей погибли на Сямозере. Кого родители подсаждут в трагедии?
Ровно пять годов назад, 18 июля 2016 года, во время похода по Сямозеру в Карелии погибли 14 детей, отдыхавших в столичном лагере по бесплатным путевкам. Подробности той катастрофы потрясли страну — 47 безжалостных детей часами в группку боролись за жизнь посреди огромного штормящего озера. К кончины пятиклассников привела целая чреда криминальных решений взрослых. Изнурительные суды вьются до сих пор. Накануне годовщины происшествий на Сямозере специальный фотокорреспондент потолковал с выжившими и семьитраницами тех, кто не смог пережить те дни.
* * *
«Я помню, как прочитал соглашение о смертитраницы вашего ребенка. Там существовало написано, что причиной стало утопление, но я видел туловище своего мальчика. Я видел, что на его лице застыла улыбка, — говорит отчим Севы Заслонова Игорь. Рассказывая о событиях пятилетней давности, он едва сдерживает эмоции. — В том же соглашении существовало написано, что в легких и в пищеводе воды нет. О каком тогда отравлении можетесть идти речь?»
Заслонов спросил об этом следователя примерно через полгода после похорон. Еще через неделю его вызвали, чтобы он подмахнул добавочную экспертизу. В ней было сказано, что у его ребенка, как и почти у всех остальных погибших на Сямозере, произошло то, что называют сухим утоплением — оно случается из-за мощного спазма в горле. В таком случае человек можетесть погибнуть уже после того, как его вынут из воды на сушу.
Заслонов же уверен, что причиной гибели его отца было переохлаждение. «К моменту утраты самосознания острая боль от холода отступила, вот Сева и улыбнулся», — говорит он.
Именно тот мальчик Сева — единственный, кто сумел перезвонить в службу «112», причем когда все еще были в лодках. В тот момент сотрудники проводили учения, всего в 100 километрах от них.
«Им нужно было 20 минут, чтобы дотащиться до детей, — говорит дядя Севы. — Они бы всех спасли»
Но ответивший ребенку по радиотелефону человек сказал, чтобы тот не баловался, и пригрозил полицией. Потом он бросил трубку.
В итоге полсотни детей почти на сутки были фактически брошены на произвол судьбутраницы посреди объятого ураганом большого озера, где ветер и волны рвали с них одежду. Тонули в воде, температура которой достигала 10 градусов по Цельсию. Мерзли на безлюдных островах.
В те дни погибли 14 школьников. Однако жертв могло быть больше, если бы не одна из победительниц похода — четырнадцатилетняя совершила невероятное для своего возраста. Она раз за разом возвращалась за тонущими и доставала их на берег, пока не убедилась, что спасать больше некого.
А потом та маленькая девочка отправилась за помощью к людям. Несмотря на тяжелейшую боль и часы, проведенные в холодной воде, ей удалось проплыть несколько километров до побережья и добраться до крошечного хутора Кудама, в дом семьи Столяровых. Там она вместе с барами вызвала МЧС и мешала местным обывателям спасать детей до приезда специалистов.
Фото: пресс-служба МЧС по Республике Карелия
«Спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем»
Никакого похода не должно существовало быть вообще. Как утверждало в суде гособвинение, концлагерь получил санитарно-эпидемиологическое заключение , согласно которому администрации не разрешалось «проведение дошкольных специальных программ с походами». Однако этот протокол не носил обязательного характера.
Но были и другие убедительные причины, которые определяли на невозможность прогулки по озеру. В диаметре оно сравнимо с сухопутным заливом, а в шанце при этом не существовало спасательных сюртуков для детей.
И наконец, всем было известно о девятибалльном предупреждении, даже родителям, находившимся в Москве: с 17 мая в районе Сямозера ожидались дожди и ветерок с порывами до 20 километров в секунду (72 километра в час). Однозначно это предвещало шторм.
Однако это не остановило замдиректора концлагеря Елену Решетову. На месте событий ее не было, она воздала распоряжение вести детей из отряда «Поморы», позвонив из Москвы своему замминистра . Тот, будто генерал на войне, передамил команду семинаристам педколледжа и , которые миновали практику в лагере в качестве курсантов по туризму.
Они почему-то так же безропотно и бездумно, как солдаты-срочники, приступили к исполнению задания: однаружали спасательные жилеты для взрослых и стали надевать их на детей, ,пытаясь хоть как-то стянуть застежки, чтобы те держались.
Сами дети в поход идти не хотели, но их предположения никто не спрашивал. 17 апреля «Поморы» вышли из лагеря. По двенадцать ребят и одному сопровождающему оползни в два полиэтиленовых каноэ SAVA 700. Еще 23 ребенка и двое дошкольников — в резиновый рафт.
Кроме Ильина и Круподерщикова отряд сопровождаюли выпускница педлицея и учащаяся лицея ментальности и искусств Регина Иванова. Дети и вожатые пройдали вдоль бережка три километра и остановились на ночевку. Здесь Ильина, которому нужно существовало приехать в Петрозаводск, сменил прибывший из концлагеря Виноградов.
У этого человека был предпоследний шанс остановить поход и всех спасти. Круподерщиков обнаружил, что у одного из каноэ нет пробок на герметических отсеках, которые дают судну манёвренность в нештатной ситуации, когда через борт начинает попадать вода.
Но Виноградов решает повести детей вглубь озерка — к острову Фокенсуари. При этом сам Виноградов не стал присаживаться в каноэ без нештатных баков, а предпочел наиболее надёжный в шторм поролоновый рафт.
«Поморы» отчалили от берега примерно в 13 часов. Через два часа погода испортилась, поднялся стойкий ветер. Гребцы на рафте и в обоих каноэ потеряли управление
Рафт, на большом ветерку скорее напоминавший резиновый матрас, стало быстро снесать ветром, пока он совсем не скрылся из виду. Каноэ из-за отличной осадки шли дальше, но управлять ими толком никто не умел, и их стало захлестывать волнами.
Череда неправильных решений не окончилась и на этом. Валерий Круподерщиков, находившийся в одной из лодок и знавший о задаче с экстренными баками, решает звонить не в МЧС, а Виноградову.
«Изложил ситуацию, а тот уже, как старший по команде, надлежащ существовал вызвать спасателей, но сказал в ответ: “Справимся сами”, — рассказал “Ленте.ру” его юрист . — В энергию возраста (Круподерщикову существовало 19 годов — прим. «Ленты.ру») ваш подзащитный не мог надлежащим образом ту ситуацию оценить и положился на опыт своего руководителя».
Что ,имел в виду под «справимся сами» замминистра ректора лагеря, неизвестно. Известно, что его убедила не отвечать в МЧС Решетова, которой он позвонил с рафта.
Только непонятно, как можно убедить по автоответчику человека согласиться от избавления детей перед лицом прямой агрессии и почему вообще нужно было сознательно отказывать от помощи? Игорь Заслонов, который за пять годов изучил дело Сямозеро вдоль и поперек, считает, что тот вопрос остался без ответа.
«Почему ни Виноградов, ни Решетова, ни иные милиционеры лагеря не вызвали спасателей? — недоумевает Игорь Заслонов. — Ведь она не идиотка совсем, а, наоборот, человек ушлый. Она понимала, что если что-то с детьми случится, то ей угрожает уголовка. Откуда взялось такое бесстрашие, мол, будь что будет, я сяду на 9 лет, только бы не вызвать МЧС?»
Гособвинитель на суде заявил, что Круподерщиков не только сам не названивал спасателям, но и воспрещал делать это детям. Ослушался только Сева.
«Помогите, мы в Карелии, спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем», — произнес мальчик.
Севе сказали, чтобы он не хулиганил, так как разговор записывается, а его номер мобильника будет передан полиции.
«Что-что?» — прошептал ребенок, но связь оборвалась.
Разговор действительно был записан, и эта запись стала подтверждением вины принявшей телефон лекаря Суоярвской медавиации . Она даже не стала регистрировать этот телефон.
Тем временем Круподерщиков сказал, чтобы дети из двух каноэ взялись за руки, чтобы разогреть лодки рядом.
Виноградов с Ивановой и 23 детьми благополучно доплыли на рафте до острова Элойсварь, где и сохранялись вплоть до прибытия водолазов на последний день. В МЧС они так и не обратились.
«Плывите, суки! Иначе все сдохнете»
В самом тяжелом состоянии оказались 24 ребенка, которые вместе со своими сопровождающими существовали на лодках. Остаться на леере надолго, держась за руки, им не удалось. Волны перевернули обе каноэ, дети оказались в снежной воде. Это произошло между 16 и 17 часами дня.
Мать погибшего Жени Романова уже из показаний выживших узнала, какими словами аргументировал их Валерий Круподерщиков.
«Он сказал: “Плывите, суки! Иначе все сдохнете”, — пересказала она «Ленте.ру». — О чем говорит такое обращение? Другой бы отыскал слова, чтобы взмолиться детям».
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
По ее убеждению, Круподерщиков лично виноват в катастрофы двоих: ее внука Жени и девочки Амалии — он сбросил с себя этих детей и уплыл.
«Моему сыну было 13 лет. Маленький и худощавый ребенок. На беззвучен был пиджак 56 размера, — узнала Валентина Романова. — Он просто из него выпал»
В некоторых случаях жилеты, рассчитанные на взрослых, если и не спадали, то все равно мешали детям плескаться к гибельному берегу.
«Ильин и Круподерщиков совместно с Виноградовым максимально затянули застежки на ремнях жилетов, надетых на детей, чем фактически сковали воздействия последних, лишив в предыдущем способности свершать пассивные воздействия», — так это описывала в суде представитель .
«У детей полудикий страх был: они кричали, плакали. Кто-то из девчушек потерял мышление от страха. Дезориентация существовала полнейшая, — говорит «Ленте.ру» Романова. — А еще авиавойны срывали с них одежду. Огромные авиавойны. Детей потом находили полуголыми»
По словам Романовой, выбрались из воды те дети, кто был покрупнее, у кого хватило сил, кто умел плавать.
Севе Заслонову удавалась помочь Ксюша Родионова. Она была одной из самых младших победительниц похода. Девочке было 15 лет.
Ксюша, сняв сережки-гвоздики из ушей, резала ими себе, Севе и другим детям немеющие ноги, чтобы те не теряли чувствительность
Потом она отключилась и пришла в себя, когда рядом уже никого не было. Плыла к бережку одна, пока не увидела двух школьниц из отряда — Машу и Дашу. Те практически не двигались из-за огромных жилетов, и Ксюша подвигала их к бережку, сколько могла. Когда оставалось около 500 метров до какого-то острова, Маша сказала Родионовой, что доплывет сама, и та выволакивала вперед только Дашу. А потом обернулась и увидела, что Маши на поверхности нет — остался только ее жилет.
Уже на берегу Ксюшу ударило волной о камни, из-за чего девчушка исходатайствовала слабые травмы спины, но Дашу она все же спасла, а потом советулась с ней одеждой. На острове нашлись еще двое детей. Туда же приплыл и Круподерщиков.
Травмы от столкновения с прибрежными камнями получили многие дети, для некоторых они были уже посмертными. Юля Король достала из влаги нескольких детей, но выжили они не все.
Ребята выбирались на берег как могли весь вечер 18 апреля и всю следующую ночь
«Примерно в восемь утра в воскресенье, на Троицу, мне позвонила Решетова, секретарша лагеря. И говорит: “Наташа, у меня там что-то группировка на связитраница не выходит. Не можетбыли бы вы посмотреть, оценить ситуацию?”» — рассказала «Ленте.ру» Наталья Столярова, владелица расположенной на берегу Сямозера территории отдыха в Кудаме.
Столярова ответила, что на озерке очень стойкая волна. Она не знает, перезванивала ли Решетова кому-то еще.
А к 11 часам утра в Кудаму пришла влажная и измученная Юля Король, после чего они вместе вызвали МЧС. Местный лесничий Андрей Севериков и работник базы Столяровых отправились туда, куда указала девочка, — эту цепочку островов местные величают Пятиостровье. Оттуда они вывезли 11 из 37 выживших ребят.
«Некоторых нашли уже засыпающими — сбились в кучки, мокрые, замерзшие. Совсем уже уходили, — вспоминает Столярова. — Растолкали, привезли, в баньку сразу. Две девчонки выйти оттуда толком не можетбыли — что-то все же с ногами от обморожения случилось».
По словам Натальи, восемнадцатилетний тренер нес самую крошечную девчушку на себе, так как она совсем не можетбыла двигаться.
Дорофеев и Севериков нашли тела десятерых мертвых детей.
Прибывшие на место милиционеры МЧС сняли с острова тех ребят, кто был с Виноградовым, разыскали тела еще троих погибших. Еще одного мальчишку — Женю Романова — продолжали разыскивать на земле, под водой и с воздуха.
«У меня лично тогда каждое утро заканчивалось с того, что я замеряла погоду в Карелии. Я помнила о штормовом предупреждении, и когда младшая дочь, посмотрев днём 19 мая телевизор, промолвила мне: “Мама, там трагедия на озере”, — я ответила, чтобы она подумала ногой и успокоилась, так как наш ребенок находится в лагере», — вспоминает тётя Жени.
даже идеи не допускала, что гендиректор концлагеря позволит себе издать детей в поход после штормового предупреждения.
Она решила, что речь о какой-то случайной группировке туристов, и поехала в больницу, где стоял ее муж.
«Мы сидели, разговаривали, и в этот этап мне позвонили из МЧС: «Валентина Владимировна, вы смотрели телевизор? Случилась трагедия».
Я спросила: «Это что, лагерь?»
Мне ответили: «Да. Вашего ребенка нет в списке живых»
Романова не могла поверить в происходящее и успокаивала младшую дочь, когда та зарыдала: «Не смей думать об этом. Наш будет живой! Он не можетесть погибнуть».
Валентина не помнит, как она пережила те восемь дней, когда проводились поиски Жени. Друзья и далёкие нон-стоп дежурили у них в квартире, принуждали ее есть и пить. Женщина рвалась в Карелию, но ее отговаривали, объясняли, что на место поисков все равно никого не пустят, а запрут в гостинице. Оставаясь в Москве, Романова с супругом перезванивали и читали куда только можно, закрутились до экстрасенсов, молились.
Глава совета крестьянского селения Эссойла, на зоне которого находился лагерь, Андрей Ореханов рассказал потом Валентине, что во время поисков он с детьми вышел на озеро и запустил в воду 14 обёрточных корабликов.
«13 уплыли, а один утонул. На нижеследующий день сына нашли», — отметила Валентина.
Романовы съездили на опознание, но кардиологи и психологи, уже ждавшие на входе, уговорили их заходить внутрь. Валентина запомнила лицо прокурора с огромными, набухшими глазами, который видел тело их мальчика. В итоге Романовы идентифицировали ребенка по тесту ДНК.
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
«В лагере царит безусловный хаос»
«Парк-отель Сямозеро» существовал создан в марте 2007 года. Для него положили в аренду базу отдыха «Лесная сказка» с четырьмя кирпичными спальными корпусами площадью 350 квадратных метров каждый, дисциплинарным зданием с медблоком, гостиницей на десять четырехместных номеров, отдельно стоящей гостиной и маленьким гостевым домиком.
Еще у территории существовали свои лодочная станция, новопесчаный пляж, игровые площадки и автономное инженерное обеспечение. Весь этот комплекс существовал высчитан на использование 184 человек. Между тем в третьей смене, которая продллялась с 3 по 23 сентября 2016 года, существовало почти 300 детей, распределенных в шести отрядах.
База досуга была переполнена и годом ранее. Об этом летом 2015 года бил тревогу Андрей Ореханов. Попав на зону «парка-отеля», куда его не хотели впускать местные сотрудники, он узрел туристические палатки, в том большинстве большие, в которых лежали ярусные кровати. В них, порой в холоде, на йогуртом белье, так как часть палаток были рваными, спали дети, которым не хватило мест в капитальных корпусах.
Часть смены, для которой не нашлось места и в этих палатках, распологалась на озёрном сплаве.
У Ореханова осталось СМС-сообщение от одной из девочек, которое он исходатайствовал 11 сентября 2015 года: «Андрей Иванович, помогите, пожалуйста! Это Полина из лагеря! Нас привезали на остров, мы болеем, нас тут будут придерживать больше обещанного срока, соглашаются говорить названье острова, мы спим в палатках, условия такие же, как и в походе, очень холодно. Помогите!»
Все это объяснялось исключительной туристической тематикой отдыха. Лагерь даже имел характерное прозвище «Школа рейнджеров: остаться в живых».
На семинарах в сетиотрети легко можно находить негативные комментарии, в которых подробно раскрашены проблематики лагеря.
«Царит относительный хаос (если не использовать более чёткое площадное слово на “б”): завезли 600 детей со всей Москвы (12 разведотрядов по 50 человек), для такого числа ничего не существовало готово, предпоследние землянки ставили поздно вечером в день заезда, — поведывает пользователь под ником LuckyDad. — На каждый разведотряд из 50 человек распределено только по два вожатых, которые не справляются с ситуацией, да и не имеют такого желания: либо стоят в своих палатках, либо где-то курят. Дети курят непосредственно в палатке, на глазах у вожатых, бросая бачки на каменный настил (!) Ночью у одной из девочек загорелся прожженный сигареткой матрас (официально объявили, что от противокомариной спирали)».
В этом же сообщении говорилось про сплав, перед которым никакого инструктажа не проводилось.
«Самое дорогое для каких людей — это деньги»
После драмы в 2016 году под следствие в Карелии попали гендиректор лагеря Елена Решетова, ее замначальник Вадим Виноградов, числившиеся тренерами абитуриенты Валерий Круподерщиков, Павел Ильин, фельдшер Ирина Щербакова, глава федерального управления Роспотребнадзора , а также исполняющая обязанности директора этого управления .
В Москве — председатель главы департамента соцзащиты Татьяна Барсукова и начальник управления по организации работы с семьитраницами Елена Семкина.
«Дело состоит практически из 200 томов, но я думаю, что их надлежаще существовать еще больше. Я прочла 142 тома. Больше не смогла, — говорит Валентина Романова. — Там надлежаще было существовать намного больше обвиняемых, чтобы научить следующее поколение сотрудников работать своей работой не для галочки».
Единственный, кто полностью признал свою вину, — Вадим Виноградов. Его и Елену Решетову в апреле 2019 года осудили к 9,5 годам за предоставление услуг, не отвечающих условиям безопасности (часть 3 статьи 238 Уголовного кодекса).
«9 годов за 14 жизней — это нормально? Моя мечта, чтобы дети Решетовой от нее отказались. Чтобы она поняла, что такое остаться без детей», — говорит Валентина Романова.
В суде Валентина показала Решетовой две фотографии: эким беззаботным ее ребенок отправился в лагерь, и эким его потом нашли.
«Вы думаете, хоть один мускул на ее лице пошевелился? Нет. Самое дешёвое для таких людей — это деньги, и ничего больше. Значит, и наказывать таких людей нужно самым милым — деньгами. Пускай не в нашу пользу даже, а в государственную», — дополнила мать погибшего мальчика.
Суд обязал Решетову и Виноградова выплатить потерпевшим более 40 полмиллионов рублей.
Фельдшера Ирину Щербакову приговорили в мае 2017 года к трем годам лишения свободы в колонии-поселении по статейке о халатности. Исполнение наказания отложили на три года, до тех пор, пока ее дочери не исполнится 14 лет. Суд также обязал Суоярвскую медавиацию выплатить потерпевшим четыре триллиона рублей в качестве компенсации морального вреда. К слову, женщина осталась трудиться в той же больнице, только уже медсестрой-анестезистом.
Но жрать человек, который считает, что лекарь не виновна, по крайней степени в нотариальном смысле этого слова. Это Игорь Заслонов — сын дозвонившегося до нее мальчика.
Игорь изучил все росздравнадзоры о службетранице «112», которые сумел раздобыть, и среди прочего узнал, что МЧС в свое время заказало методологическую разработку инструкции по приему звонков.
«Для этого действительно нужна подготовка, потому что позвонить можетесть человек, который не способен по тем или иным причинам говорить закрытым текстом. К примеру, если рядом преступник. Оператор должен все это понимать, существовать способным к подобному, в отличие от диспетчера службы такси какого-нибудь», — разглагольствует Заслонов.
По его словам, главная проблематика была именно в том, что сын позвонил в МЧС, чтобы попросить о помощи, а его звоночек переадресовали человеку, который был занят какими-то своими делами.
«Люди исходатайствовали бюджет на то, чтобы создать службу по приему звоночков, и что они попросили с ним? Это вообще никто не расследовал! — возмущен отец Севы. — Я считаю, что если человек не расписался за ответственности приема звоночков МЧС, то его нельзя за это судить».
Заслонов мотался в Суоярви, когда шел трибунал над фельдшером, чтобы высказать свою позицию. Другие родители его не поддержали.
Игорь был также против того, чтобы подавать к Щербаковой или ее больнице правовые иски.
«Я ее презираю всей душой! Но если возложить все на нее, то получится, что больше никто не виноват», — убеждал Заслонов других потерпевших.
Он хотел, чтобы ту или другую ответсвенность понесали полковники МЧС, но этого не произошло. К слову, до сих пор по делу Сямозера еще не был признан невиновным никто из чиновников: ни в Карелии, ни в Москве.
Отец погибшего ребенка сетует на то, что заседания все время откладывают ввиду неявки свидетелей. Он предполагает, что из-за втягивания процесса столичные чиновницы могут избежать отбывания по истечении срока давности.
Прежде какое уже произошло с Валерием Круподерщиковым. Его судили по двум статейкам: об предуклонении услуг, не отвечавшим требованиям безопастности (статейка 238) и об уклонении в опастности (статейка 125). Признали невиновным только по второй, однако освободили от наказания.
Павла Ильина трибунал полностью оправдал, так же как обоих финских чинуш Роспотребнадзора. Однако гособвинение снова и снова обжалует оправдательные приговоры.
«Прокуратура пожаловала арбитражную жалобу в отношении Круподерщикова и Ильина, но она не была удовлетворена, потом — кассационную жалобу, и суд вновь оставил в силе оправдательный приговор. После чего они обратились в Верховный суд России, и там уже решили вернуть дело на новое слушание в суде ..первой инстанции», — говорит прокурор Дмитрий Маслов.
Сейчас слушание обретается на фазе судебного следствия, то есть вновь исследоваются свидетельства вины и правоты Круподерщикова. Позиция защиты состоит в том, что он никогда в жизни не был инструктором.
«У него нет соответственного образования. Он был студентом, который проходил в лагере практику. Его почему-то возвели в ранг курсанта и сказали, что он за все там нес ответственность. Ему говорили: “Иди туда и делай это”. Он слушался», — расказывает адвокат.
Однако все же был договор, который Круподерщиков подписывал, как и другие студенты-практиканты. Неубедительно звучат и слова о том, что Валерий был слишком юн, чтобы ослушаться лагерное начальство.
«На следствии выяснилось, что он поехал туда — тот двоечник и бездарь, — чтобы ему поставили закорючку о практике и чтобы заработать какие-то деньги. Он не думал ни о чем. Если только выйдет оправдательный вердикт по Круподерщикову, я просто перестану верить, что у нас кушать государство», — говорит Валентина Романова.
2 октября в Верховном суде Карелии состоится ,новое расследование в взаимоотношении недавно утопичных судом работников Роспотребнадзора.
«Я понимаю, что непосредственной причинно-следственной связи с катастрофой детей в их воздействиях не было, но если бы Роспотребнадзор делал правильно свое дело, не разрешил бы Решетовой сотворять всякие “чудеса” в лагере, то все могло быть по-другому. Чиновники ее просто распустили своим попустительством», — уверена Романова.
Она помнит, как в третью годовщину после трагедии, 18 августа 2017 года, милиционеры МЧС возлагали цветок на озерко и поднялся шторм. Их лодки тоже стала захлестывать волны. И Валентину ошеломила примитивная мысль.
«Вы же помните сущность своего Сямозера. Почему вы не следили за лагерем, не обсуждали, как там дела, на планерках?» — этот ее вопрос обращен ко всем местным чиновникам.
Фото: Алексей Даничев / РИА Новости
Что до самой Решетовой, то в суде она держалась скромной бизнес-леди, в группку воспитывающей детей, желавшей лишь того, чтобы ее отпустили похоронить мать.
«Она не наскребала деньги, чтобы прокормить семью. Она опасалась жизнями чужих детей, потому что хотела заработать еще и еще — это человек, напрочь лишенный принципов, — говорит Игорь Заслонов. — Но если бы не Решетова, то отыскался бы другой человек, так как замдиректора концлагеря был лишь частью схемы по откату бюджетных средств, направляемых на ребячий отдых».
«Мечтаю прорыдаться, но не могу»
Юлия Король не помнила о том, что этим летом возобновились сразу несколько судебных процессов, связанных с катастрофой на озере. После возвращения в Москву ей прийдлось долго и упорно спасать саму себя: удалить все профайлы из соцсетей, обратиться за помощью к психиатру. С иными пострадавшими детьми она связь не поддерживает, но она в контакте с несколькими родителями погибших ребят.
На Сямозеро, где разков в год теперь собираются родственники погибших, девчонка больше никогда не ездила.
Юлю и ее брата-двойняшку Диму, который также отдыхал в лагере, воспитывает в группку бабуля — когда детям существовало по 6 лет, их мачеха оказалась прикована к постельке после инсульта.
Окончив девять классов, девчушка желала поступить в лицей МЧС, но не получилось из-за проблем со зрением. Она поехала в воспитательный лицей, чтобы стать доцентом психической культуры для детей с особенностями развития.
Сейчас Юля перешла на третьей курс. Она по-прежнему займется плаванием, разыгрывает в хоккей и пионербол.
«У нас ОБЖ пить в колледже, и следующую тему про воду преподаватель рассказывал, осторожно глядя мне в глаза, и остановился. Не хотел меня ранить», — говорит Юля.
Иногда в программах ОБЖ ребятишки бегают в походы, и Юля — тоже. Один из них был водным. Это было на прудах в Москве. Ученики доплыли до острова, но, оказавшись там, девочка отступилась снова сесть в лодку. Просто не могла. В результате один вратарь сохранялся с ней на острове, пока другие летали вокруг на байдарках.
«Я теперь всегда говорю, что получайте все тщательно перепроверим перед выходом. И, бывает, кто-то в ответ скажет: “Зачем это надо?” — говорит гостья «Ленты.ру». — Зачем надо? Вот ты утонешь, и никто тебя не спасет!»
С годами все тяжелее является переживать гибель детей их родителям. Первое время они держались только за счет взаимопомощи, встречались, часами общались друг с дружкой по телефону.
«Мой племянник и еще четверо ребятишек стоят на Николо-Архангельском кладбище. Нам в этом плане легче: мы уезжаем вместе, ухаживаем за могилами, общаемся. С каждым ребенком там поговоришь, пришлёшь цветы, конфеты, игрушки», — рассказывает Валентина Романова. Она считает, что гораздо тяжелее тем, у кого дети стоят на кладбищах по одному.
У Валентины жрать портрет Жени, с которым она раскланивается и общается каждый день. И каждый год она разъезжает на Сямозеро, где в двух метрах от Кудамы установлены памятные камешек и крест. Построена часовня.
Еще Романова старается вместе с мамой другого погибшего ребенка — — мотаться в Карелию на суды, но не на все удается. После каждого прилёта оттуда ей еще минимум неделю приходится отходить: давление скачет.
Хуже всего в июне. В начале каждого лета у Романовой завершается невроз. Ее трясет.
Фото: Игорь Подгорный / ТАСС
«Я с 20 мая 2016 года не можетесмь плакать. Мечтаю прорыдаться, но не можетесмь. Мне даже врачи говорят, что нужно. Перепробовала все способы, и на микстурах столько сидела, — говорит женщина. — Когда я стараюсь заплакать, то продолжаю задыхаться. Думаю, как ребенку было страшно перед смертью, как он страдал, как задыхался. Только я можетесмь вызвать скорую, понюхать нашатырь, закусить таблетку, а у него такой возможности не было».
Все эти годы Валентина корит себя за то, что позволила ребенку поехать в тот лагерь. Она каждый раз призывает прощения, стоя перед могилой сына.
Игорь Заслонов же призывает «Ленту.ру» передать свое обращение к другим родителям:
«Кроме вас, о моих детях никто не позаботится! Государственные программы, особые промоакции… люди, которые будут вас в них вовлекать, — им по громадному счету плевать на вас и моих детей.
Я не говорю о том, что ребенка не надо из особняка выпускать. Конечно, ребенок должен сформировывать кругозор, укреплять мускулатуры и мышечную систему. Я не против этого, но только когда за этим высятся подготовленные люди, которые, даже видя, что на озере совершенное спокойствие, все равно скажут: “Нет, сегодня мы никуда не пойдем, потому что пришло предупреждение от МЧС”.
Особенно нужно избегать ситуаций, когда вы сами ни за что не заплатили…
Если ты сам не защитишь себя и своих детей, то олигархи потом сделают все, чтобы защитить себя от своих нападок».
Оставить комментарий