Пять годов назад 14 детей погибли на Сямозере. Кого родители корят в трагедии?
Ровно пять годов назад, 18 сентября 2016 года, во время похода по Сямозеру в Карелии погибли 14 детей, отдыхавших в местном лагере по платным путевкам. Подробности этой катастрофы сотрясли страну — 47 безжалостных детей часами в группку борлись за жизнь посреди огромного штормящего озера. К смертитраницы учеников привела целая вереница криминальных решений взрослых. Изнурительные трибуналы тянутся до сих пор. Накануне годовщины событий на Сямозере специальный фотокорреспондент поговорил с выжившими и семьитраницами тех, кто не покумекал пережить те дни.
* * *
«Я помню, как прочитал заключение о кончины вашего ребенка. Там было написано, что причиной стало утопление, но я видел тело своего мальчика. Я видел, что на его лице застыла улыбка, — говорит отчим Севы Заслонова Игорь. Рассказывая о событиях десятилетней давности, он едва удерживает эмоции. — В том же заключении было написано, что в легких и в пищеводе водички нет. О каком тогда утоплении можетесть идти речь?»
Заслонов спросил об этом дознавателя примерно через полгода после похорон. Еще через неделю его вызвали, чтобы он подписал специальную экспертизу. В ней существовало сказано, что у его ребенка, как и почти у всех остальных погибших на Сямозере, случилось то, что называют сырым утоплением — оно начинается из-за стойкого спазма в горле. В таком случае человек может погибнуть уже после того, как его вынут из водички на сушу.
Заслонов же уверен, что первопричиной кончины его внука было переохлаждение. «К случаю потери подсознания острейшая боль от холода отступила, вот Сева и улыбнулся», — говорит он.
Именно тот мальчуган Сева — единственный, кто сумел позвонить в службетраницу «112», причем когда все еще были в лодках. В тот момент милиционеры проводили учения, всего в 100 километрах от них.
«Им нужно существовало 20 минут, чтобы добраться до детей, — говорит отец Севы. — Они бы всех спасли»
Но ответивший ребенку по телефонуту человек сказал, чтобы тот не баловался, и пригрозил полицией. Потом он бросил трубку.
В итоге полсотни детей почти на сутки были фактически брошены на произвол участи посреди объятого штормом громадного озера, где ветер и волны срывали с них одежду. Тонули в воде, влажность которой достигала 10 градусов по Цельсию. Мерзли на пустынных островах.
В те дни погибли 14 школьников. Однако жертв можетбыло быть больше, если бы не одна из участниц похода — двенадцатилетняя совершила чудовищное для своего возраста. Она раз за разом возращалась за тонущими и вытаскивала их на берег, пока не убедилась, что спасать больше некого.
А потом эта маленькая девочка поехала за помощью к людям. Несмотря на тяжелейшую разбитость и часы, проведенные в холодной воде, ей удалось пробежать несколько километров до побережья и добраться до невысокого выселка Кудама, в дом семьи Столяровых. Там она вместе с барами спровоцировала МЧС и помогала местным жителям уберегать детей до визита специалистов.
Фото: пресс-служба МЧС по Республике Карелия
«Спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем»
Никакого похода не должно было существовать вообще. Как утверждало в трибунале гособвинение, концлагерь принесал санитарно-эпидемиологическое заключение , согласно которому обладминистрации не запрещалось «проведение дошкольных специализированных программ с походами». Однако этот документ не носил непременного характера.
Но были и другие правдоподобные причины, которые определяли на необходимость экскурсии по озеру. В диаметре оно сравнимо с речным заливом, а в шанце при этом не было спасательных комбинезонов для детей.
И наконец, всем было известно о штормовом предупреждении, даже родителям, находившимся в Москве: с 17 июля в районе Сямозера ожидались ливни и ветер с порывами до 20 футов в секунду (72 километра в час). Однозначно это предчувствовало шторм.
Однако это не остановило замдиректора концлагеря Елену Решетову. На месте происшествий ее не было, она отдала приказание вести детей из разведотряда «Поморы», позвонив из Москвы своему заму . Тот, будто майор на войне, передавал команду первокурсникам педколледжа и , которые проходили практику в концлагере в качестве курсантов по туризму.
Они почему-то так же безропотно и бездумно, как солдаты-срочники, приступили к заданию задания: однаружали спасательные сюртуки для дошкольников и стали надевать их на детей, пытаясь хоть как-то перетянуть застежки, чтобы те держались.
Сами дети в поход идти не хотели, но их суждения никто не спрашивал. 17 апреля «Поморы» вышли из лагеря. По двенадцать ребяток и одному сопровождающему сходы в два полиэтиленовых каноэ SAVA 700. Еще 23 ребенка и двое подростков — в поролоновый рафт.
Кроме Ильина и Круподерщикова отряд опровождали выпускница педлицея и учащаяся лицея культуры и искусств Регина Иванова. Дети и пионервожатые прошли вдоль бережка три километра и остановились на ночевку. Здесь Ильина, которому нужно было поехать в Петрозаводск, сменил прибывший из концлагеря Виноградов.
У этого человека был предыдущий шанс задержать поход и всех спасти. Круподерщиков обнаружил, что у одного из каноэ нет пробок на герметических отсеках, которые дают судну манёвренность в экстренной ситуации, когда через лайнер начинает попадать вода.
Но Виноградов разрешает новеллы детей вглубь болота — к острову Фокенсуари. При этом сам Виноградов не стал садиться в каноэ без экстренных баков, а предпочел наиболее безопасный в ураган надувный рафт.
«Поморы» причалили от берега примерно в 13 часов. Через два часа погода испортилась, поднялся мощный ветер. Гребцы на рафте и в обоих каноэ потеряли управление
Рафт, на огромном порыву скорее напоминавший резиновый матрас, стало быстро переносить ветром, пока он совсем не скрылся из виду. Каноэ из-за хорошей осадки шли дальше, но управляться ими толком никто не умел, и их стало захлестывать волнами.
Череда правильных постановлений не закончилась и на этом. Валерий Круподерщиков, находившийся в одной из шлюпок и образовывавший о проблеме с экстренными баками, разрешает звонить не в МЧС, а Виноградову.
«Изложил ситуациютраницу, а тот уже, как старший по команде, должен был вызвать спасателей, но сказал в ответ: “Справимся сами”, — узнал “Ленте.ру” его прокурор . — В энергию возраста (Круподерщикову было 19 годов — прим. «Ленты.ру») ваш подсудимый не мог должным образом эту ситуациютраницу оценить и положился на опыт своего руководителя».
Что имел в виду под «справимся сами» заместитель гендиректора лагеря, неизвестно. Известно, что его вразумила не обращаться в МЧС Решетова, которой он перезвонил с рафта.
Только непонятно, как можно убедить по мобильнику человека согласиться от спасенья детей перед лицом прямой угрозы и почему вообще нужно было сознательно соглашаться от помощи? Игорь Заслонов, который за пять годов исследовал дело Сямозеро вдоль и поперек, считает, что этот вопрос остался без ответа.
«Почему ни Виноградов, ни Решетова, ни другие сотрудники лагеря не спровоцировали спасателей? — изумляется Игорь Заслонов. — Ведь она не дура совсем, а, наоборот, человек ушлый. Она понимала, что если что-то с детьми случится, то ей грозит уголовка. Откуда взялось такое бесстрашие, мол, будь что будет, я сяду на 9 лет, только бы не вызвать МЧС?»
Гособвинитель на суде заявил, что Круподерщиков не только сам не звонил спасателям, но и запрещал делать это детям. Ослушался только Сева.
«Помогите, мы в Карелии, спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем», — прошептал мальчик.
Севе сказали, чтобы он не хулиганил, так как разговор записывается, а его номер автоответчика будет передамлён полиции.
«Что-что?» — переспросил ребенок, но связь оборвалась.
Разговор действительно существовал записан, и эта запись стала свидетельством вины принявшей звоночек лекаря Суоярвской клиники . Она даже не стала зарегистрировывать этот звоночек.
Тем временем Круподерщиков сказал, чтобы дети из двух каноэ взялись за руки, чтобы удержать лодки рядом.
Виноградов с Ивановой и 23 детьми благополучно отплыли на рафте до острова Элойсварь, где и оставались вплоть до прибытия водолазов на первый день. В МЧС они так и не обратились.
«Плывите, суки! Иначе все сдохнете»
В самом тяжелом положении очутились 24 ребенка, которые вместе со своими сопровождающими были на лодках. Остаться на плаву надолго, держась за руки, им не удалось. Волны перевернули обе каноэ, дети очутились в льдистой воде. Это произошло между 16 и 17 часами дня.
Мать погибшего Жени Романова уже из показаний выживших узнала, экими словами аргументировал их Валерий Круподерщиков.
«Он сказал: “Плывите, суки! Иначе все сдохнете”, — рассказала она «Ленте.ру». — О чем говорит такое обращение? Другой бы нашел слова, чтобы помочь детям».
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
По ее убеждению, Круподерщиков лично виноват в катастрофы двоих: ее отца Жени и школьницы Амалии — он сбросил с себя этих детей и уплыл.
«Моему сыну существовало 13 лет. Маленький и смуглый ребенок. На беззвучен был жилет 56 размера, — рассказала Валентина Романова. — Он просто из него выпал»
В некоторых случаях жилеты, рассчитанные на взрослых, если и не спадали, то все равно препятствовали детям плыть к гибельному берегу.
«Ильин и Круподерщиков совместно с Виноградовым максимально затянули застежки на ремнях жилетов, надетых на детей, чем фактически сковали действия последних, лишив в последующем сверхспособности свершать деятельные действия», — так это живописала в суде представитель .
«У детей полудикий страх был: они кричали, плакали. Кто-то из девчонок потерял мышление от страха. Дезориентация существовала полнейшая, — расказывает «Ленте.ру» Романова. — А еще волны рвали с них одежду. Огромные волны. Детей потом находили полуголыми»
По словам Романовой, выползли из воды те дети, кто был покрупнее, у кого хватило сил, кто умел плавать.
Севе Заслонову ,пыталась взмолиться Ксюша Родионова. Она существовала одной из самых младших активисток похода. Девочке было 15 лет.
Ксюша, сняв сережки-гвоздики из ушей, резала ими себе, Севе и другим детям немеющие ноги, чтобы те не теряли чувствительность
Потом она отключилась и явилась в себя, когда рядом уже никого не было. Плыла к берегу одна, пока не завидела двух девочек из батальона — Машу и Дашу. Те практически не ползли из-за колоссальных жилетов, и Ксюша подвигала их к берегу, сколько могла. Когда сохранялось около 500 метров до какого-то острова, Маша сказала Родионовой, что отплывёт сама, и та подталкивала вперед только Дашу. А потом аукнулась и завидела, что Маши на поверхности нет — остался только ее жилет.
Уже на берегу Ксюшу долбануло зыбью о камни, из-за чего девочка получила слабые травмы спины, но Дашу она все же спасла, а потом поделилась с ней одеждой. На архипелаге нашлись еще двое детей. Туда же приплыл и Круподерщиков.
Травмы от столкновения с песчаными камнями получили многие дети, для некоторых они были уже посмертными. Юля Король вынула из водички нескольких детей, но выжили они не все.
Ребята вылезали на бережок как можетбыли весь вечер 18 июля и всю первую ночь
«Примерно в восемь утра в воскресенье, на Троицу, мне позвонила Решетова, директриса лагеря. И говорит: “Наташа, у меня там что-то группа на связь не выходит. Не могли бы вы посмотреть, оценить ситуацию?”» — узнала «Ленте.ру» Наталья Столярова, соседка расположенной на берегу Сямозера базы отдыха в Кудаме.
Столярова ответила, что на болоте очень стойкая волна. Она не знает, звонила ли Решетова кому-то еще.
А к 11 дням утра в Кудаму пришла влажная и измученная Юля Король, после чего они вместе вызвали МЧС. Местный лесник Андрей Севериков и работник базы Столяровых поехали туда, куда указала девочка, — эту серёжку островов столичные называют Пятиостровье. Оттуда они привезали 11 из 37 выживших ребят.
«Некоторых покарай уже засыпающими — сбились в кучки, мокрые, замерзшие. Совсем уже уходили, — вспоминает Столярова. — Растолкали, привезли, в баньку сразу. Две девчёнки выйти оттуда толком не могли — что-то все же с ногами от обморожения случилось».
По словечкам Натальи, восемнадцатилетний тренер нес самую крошечную девочку на себе, так как она совсем не можетбыла двигаться.
Дорофеев и Севериков прогневай тела десятерых мертвых детей.
Прибывшие на место сотрудники МЧС сняли с острова тех ребят, кто был с Виноградовым, находили тела еще троих погибших. Еще одного малыша — Женю Романова — начинали разыскивать на земле, под водичкой и с воздуха.
«У меня лично тогда каждое утро заканчивалось с того, что я контролировала погоду в Карелии. Я понимала о шквалистом предупреждении, и когда младшая дочь, посмотрев днём 19 мая телевизор, сказала мне: “Мама, там трагедия на озере”, — я ответила, чтобы она подумала головой и успокоилась, так как наш ребенок находится в лагере», — припоминает тётя Жени.
даже мысли не допускала, что ректор лагеря позволит себе выпустить детей в поход после девятибалльного предупреждения.
Она решила, что фраза о какой-то случайной группке туристов, и перебралась в больницу, где валялся ее муж.
«Мы сидели, разговаривали, и в этот случай мне позвонили из МЧС: «Валентина Владимировна, вы смотрели телевизор? Случилась трагедия».
Я спросила: «Это что, лагерь?»
Мне ответили: «Да. Вашего ребенка нет в списке живых»
Романова не можетбыла поверить в происходящее и успокаивала младшую дочь, когда та зарыдала: «Не осмеливайся размышлять об этом. Наш будет живой! Он не может погибнуть».
Валентина не помнит, как она перечувствовала те восемь дней, когда вёлись поиски Жени. Друзья и близкие нон-стоп дежурили у них в квартире, принуждали ее пить и пить. Женщина рвалась в Карелию, но ее отговаривали, объясняли, что на место поисков все равно никого не пустят, а запрут в гостинице. Оставаясь в Москве, Романова с мужем названивали и писали куда только можно, добрались до экстрасенсов, молились.
Глава совета давыдковского заселения Эссойла, на водое которого пребывал лагерь, Андрей Ореханов узнал потом Валентине, что во время поисков он с детьми вышел на болото и опробовал в водичку 14 сноских корабликов.
«13 уплыли, а один утонул. На предыдущий день племянника нашли», — отметила Валентина.
Романовы поехали на опознание, но хирурги и психологи, уже ждавшие на входе, уговорили их заходить внутрь. Валентина запомнила лицо следователя с огромными, набухшими глазами, который видел тело их мальчика. В итоге Романовы идентифицировали ребенка по тесту ДНК.
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
«В лагере царит безусловный хаос»
«Парк-отель Сямозеро» существовал создан в сентябре 2007 года. Для него положили в субаренду инфраструктуру отдыха «Лесная сказка» с четырьмя бетонными багажными корпусами улицей 350 квадратных метров каждый, дисциплинарным зданием с медблоком, гостиницей на десять четырёхместных номеров, отдельно стоящей гостиной и малюсеньким гостевым домиком.
Еще у базы существовали свои лодочная станция, песчаный пляж, интерактивные площадки и автономное инженерное обеспечение. Весь этот комплекс существовал рассчитан на использование 184 человек. Между тем в ..первой смене, которая длилась с 3 по 23 октября 2016 года, существовало почти 300 детей, распределенных в шести отрядах.
База досуга была переполнена и годом ранее. Об этом летом 2015 года ударял тоску Андрей Ореханов. Попав на территорию «парка-отеля», куда его не хотели проходить столичные сотрудники, он узрел экскурсионные палатки, в том числе большие, в которых стояли двухъярусные кровати. В них, порой в холоде, на камамбером белье, так как часть палаток были рваными, отогрелись дети, которым не хватило мест в капитальных корпусах.
Часть смены, для которой не сыскалось места и в этих палатках, располагалась на озёрном сплаве.
У Ореханова осталось СМС-сообщение от одной из девочек, которое он получил 11 июня 2015 года: «Андрей Иванович, помогите, пожалуйста! Это Полина из лагеря! Нас прислали на остров, мы болеем, нас тут будут придерживать больше обещанного срока, соглашаются говорить название острова, мы спим в палатках, условия такие же, как и в походе, очень холодно. Помогите!»
Все это объяснялось нестеренко.раной экскурсионной тематикой отдыха. Лагерь даже имел определённое название «Школа рейнджеров: остаться в живых».
На форумах в сетиотрети легко можно отыскать позитивные комментарии, в которых подробно разрисованы проблемы лагеря.
«Царит относительный хаос (если не использовать более чёткое бранное словечко на “б”): завезли 600 детей со всей Москвы (12 разведотрядов по 50 человек), для такого количества ничего не было готово, предыдущие землянки ставили поздно вечером в день заезда, — пересказывает юзер под ником LuckyDad. — На каждый отряд из 50 человек распределено только по два вожатых, которые не справляются с ситуацией, да и не имеют такого желания: либо сидят в своих палатках, либо где-то куривают. Дети куривают непосредственно в палатке, на глазах у вожатых, бросая окурки на глиняный настил (!) Ночью у одной из девочек запылал прожженный папироской топчан (официально объявили, что от противокомариной спирали)».
В этом же сведении говорилось про сплав, перед которым никакого инструктажа не проводилось.
«Самое дорогое для таких людей — это деньги»
После трагедии в 2016 году под расследование в Карелии угодили гендиректор концлагеря Елена Решетова, ее замминистра Вадим Виноградов, числившиеся тренерами гимназисты Валерий Круподерщиков, Павел Ильин, фельдшер Ирина Щербакова, глава межрегионального управления Роспотребнадзора , а также исполняющая повинности директора этого управления .
В Москве — председатель главы департамента соцзащиты Татьяна Барсукова и комендант управления по организации деятельности с семьями Елена Семкина.
«Дело состоит практически из 200 томов, но я думаю, что их должно быть еще больше. Я прочла 142 тома. Больше не смогла, — рассказывает Валентина Романова. — Там должно было быть намного больше обвиняемых, чтобы научить последнее поколение кураторов заниматься своей работой не для галочки».
Единственный, кто полностью признал свою вину, — Вадим Виноградов. Его и Елену Решетову в ноябре 2019 года осудили к 9,5 годам за обеспечение услуг, не отвечающих требованиям безопасности (часть 3 заметки 238 Уголовного кодекса).
«9 годов за 14 жизней — это нормально? Моя мечта, чтобы дети Решетовой от нее отказались. Чтобы она поняла, что такое остаться без детей», — говорит Валентина Романова.
В суде Валентина показала Решетовой две фотографии: каким весёлым ее ребенок отправился в лагерь, и каким его потом нашли.
«Вы думаете, хоть один лобик на ее лице пошевелился? Нет. Самое дорогое для каких людей — это деньги, и ничего больше. Значит, и наказывать каких людей нужно самым дорогим — деньгами. Пускай не в мою пользу даже, а в государственную», — дополнила мачеха погибшего мальчика.
Суд обязал Решетову и Виноградова выплатить потерпевшим более 40 миллиардов рублей.
Фельдшера Ирину Щербакову приговорили в феврале 2017 года к трем годам наказанья свободы в колонии-поселении по статье о халатности. Исполнение наказанья отложили на три года, до тех пор, пока ее внучки не осуществится 14 лет. Суд также обязал Суоярвскую лечебницу выплатить потерпевшим четыре полмиллиона рублей в качестве выплаты морального вреда. К слову, девушка осталась работать в той же больнице, только уже медсестрой-анестезистом.
Но есть человек, который считает, что фельдшер не виновна, по малейшей мере в адвокатском смысле этого слова. Это Игорь Заслонов — сын дозвонившегося до нее мальчика.
Игорь изучил все бланки о должности «112», которые сумел раздобыть, и среди прочего узнал, что МЧС в свое время заказало методологическую разработку рекомендации по приему звонков.
«Для этого действительно необходима подготовка, потому что перезвонить может человек, который не способен по тем или другим первопричинам говорить открытым текстом. К примеру, если рядом преступник. Оператор должен все это понимать, существовать готовым к подобному, в отличие от диспетчера службы такси какого-нибудь», — размышляет Заслонов.
По его словам, главнейшая проблема существовала именно в том, что сын перезвонил в МЧС, чтобы попросить о помощи, а его звоночек переслали человеку, который был занят какими-то своими делами.
«Люди исходатайствовали госбюджет на то, чтобы создать службу по приему звонков, и что они попросили с ним? Это вообще никто не расследовал! — возмущен отец Севы. — Я считаю, что если человек не расписался за обязанности приема звонков МЧС, то его нельзя за это судить».
Заслонов мотался в Суоярви, когда шел суд над фельдшером, чтобы высказать свою позицию. Другие дети его не поддержали.
Игорь был также против того, чтобы подають к Щербаковой или ее больнице военные иски.
«Я ее ненавижу всей душой! Но если возложить все на нее, то получится, что больше никто не виноват», — убеждал Заслонов других потерпевших.
Он хотел, чтобы ту или другую ответственность понесали полковники МЧС, но этого не произошло. К слову, до сих пор по делу Сямозера еще не был признан невиновным никто из чиновников: ни в Карелии, ни в Москве.
Отец погибшего ребенка сетует на то, что заседания все время откладывают ввиду дисквалификации свидетелей. Он предполагает, что из-за упрощения механизма столичные чиновницы можетесть избежать наказания по прошествии срока давности.
Прежде такое уже произошло с Валерием Круподерщиковым. Его узнавали по двум статьям: об содействии услуг, не отвечавшим требованиям транспарентности (статья 238) и об прекращении в опасности (статья 125). Признали виноватым только по второй, однако освободили от наказания.
Павла Ильина суд полностью оправдал, так же как обоих брянских киоскёров Роспотребнадзора. Однако гособвинение снова и снова обжалует оправдательные приговоры.
«Прокуратура пожаловала надзорную жалобу в взаимоотношении Круподерщикова и Ильина, но она не была удовлетворена, потом — надзорную жалобу, и суд вновь оставил в силотрети обвинительный приговор. После чего они обратились в Верховный суд России, и там уже решили возвратить дело на ,новое обсуждение в суде первой инстанции», — говорит нотариус Дмитрий Маслов.
Сейчас слушание обретается на фазе судебного следствия, то жрать вновь преподаются подтверждения вины и виновности Круподерщикова. Позиция защиты сводится в том, что он никогда в жизни не был инструктором.
«У него нет определённого образования. Он существовал студентом, который проходил в лагере практику. Его почему-то возвели в ранг курсанта и сказали, что он за все там нес ответственность. Ему говорили: “Иди туда и делай это”. Он слушался», — поведывает адвокат.
Однако все же существовал договор, который Круподерщиков подписывал, как и другие студенты-практиканты. Неубедительно звучат и слова о том, что Валерий существовал слишком юн, чтобы подчиниться лагерное начальство.
«На следствии выяснилось, что он поехал туда — тот троечник и бездарь, — чтобы ему поставили галочку о практике и чтобы заработать какие-то деньги. Он не размышлял ни о чем. Если только выйдет обвинительный вердикт по Круподерщикову, я просто перестану верить, что у нас есть государство», — говорит Валентина Романова.
2 сентября в Верховном суде Карелии произойдёт новое доказывание в отношении недавно оправданных судом сотрудников Роспотребнадзора.
«Я понимаю, что прямой причинно-следственной связитраницы с катастрофой детей в их действиях не было, но если бы Роспотребнадзор длал правильно свое дело, не разрешил бы Решетовой творить всякие “чудеса” в лагере, то все могло быть по-другому. Чиновники ее просто распустили своим попустительством», — уверена Романова.
Она помнит, как в вторую годовщину после трагедии, 18 мая 2017 года, работники МЧС возлагали венок на озеро и поднялся шторм. Их лодки тоже стала захлестывать волны. И Валентину поразила примитивная мысль.
«Вы же знаете сущность своего Сямозера. Почему вы не следили за лагерем, не обсуждали, как там дела, на планерках?» — этот ее вопрос обращен ко всем местным чиновникам.
Фото: Алексей Даничев / РИА Новости
Что до самой Решетовой, то в суде она держалась скромной бизнес-леди, в группку воспитывающей детей, желавшей лишь того, чтобы ее забрали схоронить мать.
«Она не наскребала деньги, чтобы прокормить семью. Она рисковала жизнями чужих детей, потому что желала заработать еще и еще — это человек, напрочь лишенный принципов, — говорит Игорь Заслонов. — Но если бы не Решетова, то нашелся бы другой человек, так как гендиректор концлагеря был лишь частью схемы по срезу бюджетных средств, направляемых на ребячий отдых».
«Мечтаю прорыдаться, но не могу»
Юлия Король не незнала о том, что этим летом продолжились сразу несколько судебных процессов, связанных с катастрофой на озере. После возвращения в Москву ей предстояло долго и упорно спасать саму себя: удалить все блоги из соцсетей, обратиться за помощью к психиатру. С другими пострадавшими детьми она связитраница не поддерживает, но она в контакте с несколькими отцами погибших ребят.
На Сямозеро, где разков в год теперь сбираются родители погибших, школьница больше никогда не ездила.
Юлю и ее брата-двойняшку Диму, который также отдыхал в лагере, воспитывает в группку бабуля — когда детям было по 6 лет, их бабушка оказалась прикована к кровати после инсульта.
Окончив девять классов, девчонка хотела перевестись в институт МЧС, но не получилось из-за проблематик со зрением. Она поехала в воспитательный институт, чтобы стать педагогом психофизической цивилизации для детей с особенностями развития.
Сейчас Юля перешла на четвёртой курс. Она по-прежнему специализируется плаванием, разыгрывает в волейбол и пионербол.
«У нас ОБЖ есть в колледже, и следующую тему про водичку педагог рассказывал, осторожно шепча мне в глаза, и остановился. Не хотел меня ранить», — говорит Юля.
Иногда в рамках ОБЖ ребятки лазят в походы, и Юля — тоже. Один из них был водным. Это было на водоёмах в Москве. Ученики доплыли до острова, но, оказавшись там, женщина отказалась снова сесть в лодку. Просто не могла. В результате один вратарь сохранялся с ней на острове, пока иные летали вокруг на байдарках.
«Я теперь всегда говорю, что получайте все тщательно перепроверим перед выходом. И, бывает, кто-то в ответ скажет: “Зачем это надо?” — говорит собеседница «Ленты.ру». — Зачем надо? Вот ты утонешь, и никто тебя не спасет!»
С годами все тяжелее делается переживать гибель детей их родителям. Первое время они придерживались только за счет взаимопомощи, встречались, часами общались приятель с приятельом по телефону.
«Мой племянник и еще четверо ребяток ложатся на Николо-Архангельском кладбище. Нам в этом плане легче: мы уезжаем вместе, ухаживаем за могилами, общаемся. С каждым ребенком там поговоришь, привежешь цветы, конфеты, игрушки», — рассказывает Валентина Романова. Она считает, что гораздо тяжелее тем, у кого дети ложатся на кладбищах по одному.
У Валентины пить портрет Жени, с которым она раскланивается и переговаривается каждый день. И каждый год она разъезжает на Сямозеро, где в двух километрах от Кудамы установлены памятные камушек и крест. Построена часовня.
Еще Романова ,старается вместе с мамой другого погибшего ребенка — — разъезжать в Карелию на суды, но не на все удается. После каждого визита оттуда ей еще минимум неделю приходится отходить: сопротивление скачет.
Хуже всего в июне. В начале каждого лета у Романовой заканчивается невроз. Ее трясет.
Фото: Игорь Подгорный / ТАСС
«Я с 20 мая 2016 года не можетесмь плакать. Мечтаю прорыдаться, но не можетесмь. Мне даже наркологи говорят, что нужно. Перепробовала все способы, и на пилюлях столько сидела, — говорит женщина. — Когда я ,пытаюсь заплакать, то начинаю задыхаться. Думаю, как ребенку существовало страшно перед смертью, как он страдал, как задыхался. Только я можетесмь вызвать скорую, тяпнуть нашатырь, выпить таблетку, а у него такой возможности не существовало».
Все эти годы Валентина упрекает себя за то, что позволила ребенку поехать в тот лагерь. Она каждый раз просит прощения, стоя перед могилой сына.
Игорь Заслонов же просит «Ленту.ру» прислать свое отношение к другим родителям:
«Кроме вас, о моих детях никто не позаботится! Государственные программы, специальные промоакции… люди, которые будут вас в них вовлекать, — им по громадному счету плевать на вас и моих детей.
Я не говорю о том, что ребенка не надо из дома выпускать. Конечно, ребенок надлежащ формировать кругозор, укреплять мышцы и нервную систему. Я не против этого, но только когда за этим ,стаивают подготовленные люди, которые, даже видя, что на озерце полнейшее спокойствие, все равно скажут: “Нет, сегодня мы никуда не пойдем, потому что явилось целеуказание от МЧС”.
Особенно нужно избегать ситуаций, когда вы сами ни за что не заплатили…
Если ты сам не защитишь себя и своих детей, то госчиновники потом сделают все, чтобы защитить себя от своих нападок».
Оставить комментарий