В России есть крайне мало примеров раздела крупных состояний супругов. Формально российское право дает разводящимся супругам не меньше гарантий, чем большинство стран. Все нажитое в браке (кроме наследств и подарков) признается общим имуществом супругов и делится поровну. Однако примеров раздела крупных состояний при разводах в российских судах крайне мало. Суды готовы делить недвижимость, автомобили и иное подобное имущество, но не бизнес (можно вспомнить истории Владимира и Натальи Потаниных, Алексея и Елены Мордашовых, Анны и Данила Хачатуровых).
Истцы достигают успеха либо в случае заключения мировых соглашений (как, например, Роман и Ирина Абрамовичи), либо если дело рассматривается зарубежными судами (пример Бориса Березовского и Галины Бешаровой, Дмитрия и Елены Рыболовлевых). Отчасти это вызвано тем, что российские предприниматели редко владеют дорогостоящими активами и бизнесом напрямую: используются иностранные компании, трасты и номинальные акционеры.
Хотя формально российские суды вправе истребовать сведения о структуре владения активами из-за рубежа и разделить имущество супругов, «находящееся у третьих лиц» (в том числе номинальных владельцев и трастовых управляющих), они крайне редко делают это. Если даже такие решения и выносятся, их сложно исполнить в странах, где обычно создаются холдинги (Кипр, Британские Виргинские острова, иные классические офшорные юрисдикции).
Чем привлекательны английские суды
Гораздо чаще можно услышать о присуждении крупных сумм по спорам между супругами в судах Великобритании. Одна из причин популярности этой страны — достаточно низкий «входной билет» для права на подачу иска: достаточно прожить там год. В английском праве имущественные отношения между супругами решаются не путем раздела общего имущества, как в России, а путем предоставления «финансового обеспечения» (financial relief), что дает суду большую гибкость.
Иск может быть подан, даже если супруги уже развелись и даже если ранее в другой стране суд уже разрешил вопрос о разделе их общего имущества. Более того, и брачный договор не имеет абсолютной силы — суд учитывает его, но вправе отступить от его условий. Ключевой принцип разрешения имущественных споров между супругами тот же, что и в России, — раздел имущества в равных долях, вне зависимости от того, кто в семье зарабатывал деньги, а кто занимался домашним хозяйством.
Примечательно, что ключевые судебные прецеденты по таким делам формируются при активном участии наших соотечественников. Это, например, дела четы Фархада F 69 и Татьяны Ахмедовых — основной спор о предоставлении финансового обеспечения, в котором суд возложил обязанность по уплате денежных средств в пользу жены, в том числе и на панамскую компанию, контролируемую мужем, и последующее дело об аресте яхты Luna, который был наложен, несмотря на ее перевод в Дубай и несколько совершенных уже в ходе суда сделок по ее перепродаже.
Иными словами, готовность английских судов разбираться в сложных структурах владения активами, принимать во внимание все обстоятельства дела и оценивать состояние супругов по существу, а не формально, во многом делает Великобританию популярной юрисдикцией для разводов состоятельных супругов. Другая составляющая популярности — возможность принудительно исполнить решение английского суда во многих странах мира.
Судебные решения на экспорт
Решения английских судов автоматически исполняются в странах Евросоюза в силу Регламента о взыскании содержания и Луганской конвенции 2007 года, которая также распространяется на Данию, Исландию, Норвегию и Швейцарию. Хотя автоматическое исполнение возможно только для решений о выплате «содержания» (maintenance, часто переводится как «алименты»), английские суды широко толкуют этот термин. Так, в деле Ахмедовых «содержанием» являются £224 млн из общей суммы, подлежащей к взысканию (£350 млн).
Хотя после Brexit и Регламент, и Луганская конвенция прекратят действовать, для Великобритании сохранит свое действие Брюссельская конвенция 1968 года, которая также дает основания для исполнения решений английских судов в ЕС. Кроме того, велика вероятность подписания Луганской конвенции Великобританией как самостоятельной стороны либо заключения нового соглашения. Английские судебные решения также могут также исполняться на основании Гаагской конвенции о международном порядке взыскания алиментов 2007 года (охватывает Белоруссию, Бразилию, Казахстан, Норвегию, США, Украину, но не Россию) на основании двусторонних международных договоров, а также на основании принципа взаимности.
Особое значение имеет режим взаимного признания и исполнения судебных решений между странами, входящими в Содружество наций, в том числе такими популярными офшорными юрисдикциями, как Багамы, Белиз, Бермуды, БВО, Кайманы, Маврикий, Новая Зеландия, Сейшелы, Сингапур и ряд других. Аналогичный режим действует и для так называемых коронных земель, к которым относятся острова Гернси, Джерси и Мэн. В этих странах судебное решение английского суда исполняется не автоматически, но путем сравнительно быстрой и прямолинейной процедуры «регистрации» судебного акта, в ходе которой проверяется лишь компетенция английского суда рассматривать дело; иными словами, вероятность отказа в исполнении невелика.
В России решения английских судов потенциально могут быть признаны и принудительно исполнены на основании принципа взаимности. В отсутствие детального законодательного регулирования и разъяснений Верховного суда он применяется по усмотрению суда. На практике таких дел крайне мало, и выносятся они, как правило, не по бракоразводным, а по коммерческим спорам (например, дело по иску БТА Банка к Роману Солодченко и другим ответчикам). В тех странах, где исполнение решения английского суда требует его признания и приведения в исполнение на основании решения местного суда, сохраняется вероятность, что местный суд займет иную позицию. Примером является все то же дело об аресте яхты Luna: хотя дубайский суд первой инстанции поддержал решение английского суда, апелляционная инстанция отменила арест.
Хотя на данный момент перспективы признания английских решений о присуждении финансового обеспечения в России невелики, список стран, где эти решения исполнятся автоматически, охватывает почти все популярные юрисдикции для создания холдинговых компаний, а это значит, что даже если сами активы находятся в РФ, может быть утрачен контроль над структурой, через которую оформлено владение ими.
Цена вопроса
Подход, при котором ответчик по рассматриваемому английским судом спору о финансовом обеспечении супруга решает вообще не принимать участия в деле в надежде на неисполнение решения английского суда, встречается не так редко, но важно понимать, какие последствия он влечет. Прежде всего неучастие в деле предполагает неисполнение судебных приказов (которые по таким делам обычно включают в себя требование о раскрытии информации о всех своих активах, а нередко также и обеспечительные меры о запрете сделок с активами), которое является в английском праве самостоятельным правонарушением — неуважением к суду. Оно наказывается штрафами по усмотрению суда и потенциально заключением под стражу. Примером того, что английские суды готовы применять эти полномочия на практике, является двухлетний тюремный срок для Сергея Пугачева в споре с АСВ.
Другое практическое последствие неучастия в деле — готовность суда считать доказанными доводы и обстоятельства, от опровержения которых уклоняется ответчик, даже если истец не может их полностью доказать. Наконец, делая ставку на возможность неисполнения английского судебного решения, следует тщательно проверить перечень юрисдикций, с которыми связано владение как бизнесом, так и личными активами. Во внимание нужно принять не только страны, где активы фактически находятся, но также юрисдикции учреждения компаний, которые владеют активом прямо или косвенно, выступают кредиторами по внутригрупповой задолженности, а также банков и брокеров, которые их обслуживают.
Профилактика лучше лечения
Предупредить ситуацию, в которой супруг окажется вовлеченным в спор о финансовом обеспечении в Великобритании, можно различными способами. Во-первых, можно избегать ситуации, когда второй супруг будет иметь в этой стране постоянное место жительства. Помимо очевидных ограничений на образ жизни, у этого варианта есть и иной недостаток — супруг может переехать в Великобританию уже после развода и после одного года жизни в этой стране получить право на иск.
Во-вторых, английские судебные процессы требуют значительных затрат. Для ведения подобного дела средней сложности истцу необходимо располагать бюджетом порядка £500 000 фунтов. Хотя на ранней стадии процесса суд может назначить регулярные платежи в пользу истца в качестве промежуточного обеспечения, и в случае победы значительная часть судебных расходов может быть взыскана с другой стороны, при уклонении ответчика фактическое исполнение всех этих решений английского суда может произойти лишь через длительное время.
В то же время недофинансирование второго супруга тоже не является абсолютной защитой от иска: дела с хорошим потенциалом могут быть профинансированы специализированными организациями взамен на долю от взысканной суммы.
Определенный уровень защиты может дать брачный договор, если его условия и обстоятельства его заключения не будут указывать на очевидно несправедливый и односторонний характер закрепленных в нем договоренностей, если каждая сторона была осведомлена о фактическом финансовом положении другой стороны, имела возможность изучить и понять содержание договора, и отсутствовало принуждение. Хотя, как было отмечено выше, английские суды праве отступать от условий брачного договора, при выполнении этих рекомендаций он с большой вероятностью будет судами учтен.
Если же иск уже подан, то перед принятием решения отказаться от участия в английском судебном процессе рекомендуется оценить те ограничения, которые это решение наложит на владение активами.
Оставить комментарий