Коронавирус спровоцирует начало геополитической войны

U.S. President Donald Trump addresses the daily coronavirus response briefing as Defense Secretary Mark Esper listens at the White House in Washington, U.S., April 1, 2020. REUTERS/Tom Brenner - RC2YVF9WFFWE

Государства должны отставить в сторону свои разногласия мирного времени и помогать друг другу в борьбе с общим страшным врагом — пандемией коронавируса, потому что победить его можно только вместе. Такие призывы звучат из уст самых разных политиков со всего света, но выполнимы ли они? И главное — насколько они искренни?

«В условиях международного кризиса все страны должны помогать друг другу», — заявил генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг, комментируя отправку российских военных врачей в Италию.

А постпред США при НАТО Кэй Бейли Хатчисон сказала, что наступило «время гуманитарного кризиса, кризиса в области здравоохранения», и НАТО и Россия должны и будут помогать друг другу в борьбе против коронавируса.

Да, Россия помогает странам НАТО в борьбе с коронавирусом — самолеты в Италию, потом борт в США. Если, не дай Бог, понадобится помощь России — страны НАТО, если будут в состоянии, тоже окажут ее нам. Это нормально — болезнь не имеет границ, и человечество (пока что) все-таки единый биологический вид. И когда будет изобретена вакцина — где бы это не произошло — ею поделятся со всеми. Страх объединяет — но только до известных пределов, до определенного порога, да и то с оговорками. Как только уровень паники и страха спадает — на первое место снова выходят вечные ценности соперничества. Да и во время вынужденного сотрудничества они, на самом деле, далеко не уходят.

Пандемию уже сравнивают то с третьей мировой войной, то с войной с международным терроризмом — но сделать из коронавируса Гитлера или Бен Ладена не получается. Война с Гитлером объединила враждебно настроенных друг к другу англосаксов и русских (Черчилля и Сталина) не потому что Гитлер был абсолютным злом — а потому что его победа угрожала существованию СССР и Британской империи. США же примкнули к союзникам потому, что война давала им уникальный шанс на мировое господство.

11 сентября 2001 года были использованы Штатами для борьбы за удержание своей гегемонии, возникшей после распада СССР — а Россия поддержала войну с исламистским террористами исходя не только из неприятия терроризма как такового, но и по совершенно практическим соображения: мы в это время вели войну в Чечне, где против нас сражались такие же радикальные исламисты, как и те, что устроили атаку на Нью-Йорк. Штаты в итоге превратили войну с террором в империалистический «крестовый поход», еще более радикализировавший и разворотивший весь Ближний Восток — последствия чего Россия была вынуждена разгребать в Сирии.

Коронавирус угрожает всем — но последствия вызванного им глобального кризиса все попытаются использовать в свою пользу. Да, сейчас ключевые державы попытаются вместе справится как с пандемией, так и с экономическим тайфуном, разворачивающимся на наших глазах, чтобы хоть как-то уменьшить его силу, сократить неизбежный огромный урон для всех. Но этот огромный кризис — это и огромная возможность для главных мировых игроков. Возможность изменить мировой порядок — или попытаться сохранить его.

США будут делать ставку на сохранение — не Дональд Трамп, который как раз сам выступает за корректировку американского глобального курса в сторону уменьшения тягот «бремени мирового гегемона» (уже и не являющегося таковым — но пытающимся так себя вести), а американская правящая элита как таковая.

Никакого отказа от жесткого диктата не произойдет — это видно уже сейчас по тому, как ведут себя Штаты в разгар кризиса и пандемии. Ужесточение давления на Венесуэлу (рассчитывая, что падение цен на нефть ослабит Мадуро), отказ от ослабления санкций против Ирана (который серьезно пострадал от коронавируса) и КНДР (на которое Россия и Китай предлагали пойти и до коронавируса — и которое приобрело дополнительное гуманитарное измерение в ходе пандемии) — все это показывает абсолютное нежелание «града на холме» хоть как-то корректировать свою политику.

Более того — Вашингтон еще будет вовсю использовать коронавирус в большой игре с Китаем.

Чтобы давить на Пекин, обвиняя его то в сокрытии правдивых данных (из-за чего якобы Америка не приняла во время нужных мер), то в использовании преимущества «вылечившегося первым» для усиления своих позиций в переживающих пандемию странах Европы и мира (через оказание им сначала гуманитарной, а потом и экономической помощи).

Другое дело, что возможности Штатов вести наступление на Китай будут в ближайшее время сильно ограничены — пандемия там пока в самом разгаре, а последствия для американской экономики могут оказаться куда более серьезными, чем даже для китайской. Если смертность от коронавируса в США пойдет на многие десятки, а то и сотни тысяч, а остановка экономики будет затягиваться, то на фоне предвыборной кампании это может привести к серьезным внутренним потрясениям в и так расколотом американском обществе.

Китай же в любом случае выходит победителем — не потому что справился с вирусом первым, а потому что продолжит свою экспансию во все части света. Экономический кризис ударит по китайской экономике и китайскому экспорту — но китайская экономика куда более производственная, чем американская: а товары весь мир все равно будет вынужден покупать, пусть и в меньшем объеме.

К тому же китайская экономика куда легче управляется и регулируется — то есть восстановление ее после падения пойдет быстрее. Китай, и так бывший первой экономикой мира и направлявший огромные инвестиции в разные концы света, сейчас будет выступать как спаситель для многих ослабленных экономик по всему миру — а возможности американцев блокировать китайские покупки и проекты уменьшится (та же Европа и так не хотела отказываться от 5G с «Хуавей»).

Усиление Китая и ослабление США происходило бы и без нынешнего кризиса — это главная тенденция последних десятилетий. Но нарастающее противостояние двух держав недавно подошло к важной точке — стал реальным переход к открытой конфронтации по всем фронтам, от торгового до региональных.

Китай не хотел открытого конфликта — предпочитая продолжить наращивать мускулы, догоняя Штаты в том, где он еще заметно или даже очень сильно отстает (например, военный флот). Штаты же, понимая, что у них все меньше возможностей для всеобъемлющего сдерживания Китая, провоцировали его на обострение отношений — но при этом сами тоже не хотели очутиться в ситуации полномасштабного глобального противостояния с Пекином (наподобие того, что было с СССР).

В такой позе обе державы балансировали бы еще достаточно долго — но коронакризис взорвал ситуацию. Теперь ослабление Штатов может сильно ускориться — а рост влияния Китая заметно убыстрится. Спровоцирует ли это изменение переход к стадии открытой конфронтации?

И тут многое зависит от России — потому что американо-китайское сражение является лишь частью общей геополитической войны. В которой линия фронта проходит не только по китайско-американским «границам» — но по всей совокупности конфликтов (экономических, географических, идеологических) в первую очередь между атлантической цивилизацией и силами цивилизаций Евразии. В этом сложносоставном конфликте Россия выступает не просто как обладатель «золотой акции» — как думают американцы — а как главный мотор всего процесса создания нового миропорядка.

Россия и Китай — по сути союзники, у нас очень близкое видение постамериканского мира. При этом Россия не заинтересована в переходе американо-китайского конфликта в откровенно жесткую фазу именно сейчас — как, впрочем, не хочет этого и Китай. Американцы, постоянно провоцируя Китай, при этом крайне заинтересованы в отрыве Москвы от Пекина — и до сих пор почему-то считают это возможным.

Россия не будет разыгрывать американо-китайскую карту — но она может выступить стабилизатором в ситуации обострения конфликта Вашингтона и Пекина. Не тем кто мирит (в конце концов мы сами на одной из сторон) — а тем, кто переводит выяснение отношений в обсуждение и согласование правил новой игры.

Предложенная Путиным встреча пяти великих держав — то есть по сути двух пар США-Европа и Китай-Россия — которая предварительно была запланирована на сентябрь в Нью-Йорке, теперь приобретает особое значение. Ее условно называли «новой Ялтой» — с оговорками насчет того, что в 1945 мир все-таки делили по итогам большой войны, а сейчас в условно мирное время никто не захочет и не сможет ни о чем серьезном договорится.

Теперь, после начала коронакризиса, которой называют новой мировой войной, у встречи в верхах великих держав появляется столь необходимый «военный» признак. И послевоенный мир (не в смысле отсутствия войны) может возникнуть быстрее, чем мы ожидали.

Оставьте первый комментарий

Оставить комментарий

Ваш электронный адрес не будет опубликован.


*