Как в СССР запрещали холодное оружие

С самого возникновения советской власти в СССР всерьез было ограничено хождение огнестрельного, а потом и холодного оружия, классическим представителем которого являлся нож. Как правило, финка. В стихотворении «Письмо матери» Сергей Есенин написал такие строки: «Будто кто-то мне в кабацкой драке — Саданул под сердце финский нож…» При полном запрете огнестрельного оружия нож стал самым распространенным оружием для убийств в СССР.

Сдать оружие

В царской России оборот любого оружия был практически не ограничен. Подданный Российской империи мог свободно купить браунинг или наган стоимостью 16-20 рублей, а то и парабеллум ценой 40 рублей. Ножи, кастеты, пики, прочие виды холодного оружия и вовсе никто не рассматривал как угрозу власти или потакание криминальной обстановке.

Но все изменилось после Октябрьской революции 1917 года. Одним из первых указов советской власти стал декрет Совнаркома от 10 декабря 1918 года «О сдаче оружия». В документе, в частности, прописывалось:

«1. Обязать все население, все учреждения гражданского ведомства сдать находящиеся у них все исправные и неисправные винтовки, пулеметы и револьверы…
2. За укрывательство оружия, задержание сдачи его или противодействие сдаче виновных подвергать лишению свободы на срок от одного года до десяти лет…»

Исключение делалось лишь для членов РКП(б), но не более одной единицы огнестрельного оружия на человека. При этом оружие регистрировалось за конкретным владельцем. Представители ЧК довольно рьяно взялись за исполнение этого декрета и изымали у населения все, что стреляло. Вплоть до дульнозарядных пушек XVII века, стоящих у трактиров в качестве рекламы. Великий певец Федор Шаляпин вспоминал, как большевики пришли к нему в дом и забрали висевшие на стене в курительной комнате коллекционные кремневые пистолеты.

Впрочем, оружия если и стало меньше, то ненамного. В стране шла Гражданская война, и из мест боевых действий оно поступало в города исправно.

Декрет об охоте 1920 года

28 июля 1920 года Совнарком выпустил декрет «Об охоте», который прямо указал круг лиц, имеющих право на охотничьи ружья. Разрешение на ружье выдавали в органах Народного комиссариата земледелия, а затем владелец был обязан зарегистрировать его в органах НКВД. В 1922 году первый советский Уголовный кодекс ввел уголовную ответственность (до 1 года) за хранение огнестрельного оружия без разрешения. В дальнейшем законодательство только ужесточалось.

В таких обстоятельствах деклассированные элементы, как уголовники или активисты старой власти, постоянно рискующие быть арестованными, предпочитали носить с собой не пистолет, а нож. Ибо он под статью не попадал. Но уже спустя год была издана инструкция №132 «О порядке приобретения охотничьего огнестрельного и холодного оружия и огнестрельных припасов». Она делила все оружие на категории. Вследствие чего все ножи, которые нельзя было назвать кухонными и военными, попали в категорию «холодное оружие». Приобретать и хранить их можно было с разрешения органов НКВД.

Финский нож — финка

2 октября 1932 года газета «Пионерская правда» вышла с громкой статьей об убийстве пионера Павлика Морозова и его брата дедом-кулаком. Сообщалось, что мальчика родственники убили финским ножом. В те времена уже никому не нужно было объяснять, что это за оружие — финский нож, чем он отличается от обычного кухонного. Хотя в том, что Павлика убили именно классической финкой, есть большие сомнения.

На тот момент финка имела уже миллионы поклонников по всей территории бывшей Российской империи. Рожденный в XVIII веке в Финляндском княжестве нож использовался финнами как орудие охотничьего, рыболовецкого и хозяйственно-бытового назначения. Общая длина клинка обычно не превышала ширину двух ладоней. Соотношение длины клинка к длине эллиптической или бочкообразной рукоятки регулировалось в диапазоне от 0,5 до 1,5. В самой Финляндии такие ножи называли пуукко и леуку. Более распространены были пуукко — от финского слова puu («лес»), предназначенные для работы с деревом, разделки дичи, потрошения рыбы.

До XX века финно-угорское население в северо-западной части России использовало пуукко как обычные повседневные ножи. Но именно их и взяли на вооружение петербургские хулиганы. Историк Лев Лурье писал, что деклассированные элементы той поры носили с собой финский нож и гирьку (как кастет). Хотя в начале XX века выбор ножей в петербургских лавках был огромен. Это были образцы из Средней Азии, Кавказа, Златоуста, Золингена, Шеффилда, Ножана и Сан-Франциско. И все же невзрачная финка была в ходу куда больше именитых конкурентов.

После Октябрьской революции 1917 года, когда Финляндия отделилась от России, настоящие пуукко стали встречаться реже, а вместо них по старинке финскими ножами стали называть все, что имело прямой клинок с односторонней или полуторной заточкой, скосом обуха и непременным «кровостоком». На финках 1920-х годов появились мощные навершия, разухабистые брюшки у рукояти, передние боевые упоры и даже развитые ограничители. Чего настоящий пуукко, конечно же, не имел.

Второе пришествие пуукко в СССР случилось после Советско-финской войны. Финская армия, презрительно именовавшаяся в СССР «кулацким ополчением», помимо пистолета-пулемета «Суоми», маскхалата и пары лыж, имела в своем арсенале те самые ножи. Советские ветераны с ужасом вспоминали, как снежные диверсанты, появляясь ниоткуда, совершали ножевые атаки, вырезая множество народа. Иной раз финские «тени» просто метали ножи в часовых с десятков метров, наводя панику на красноармейцев. Поэтому на той войне одним из желанных трофеев стали пуукко. Ведь его наличие говорило о храбрости нового обладателя, взявшего неуловимого финского языка. Появившись в СССР, трофейные пуукко стали образцами для новодельных советских финок.

Ножи из зоны

В 1935 году статья 182 УК прикрыла еще одну лазейку для любителей ножей: «Запретить изготовление, хранение, сбыт и ношение кинжалов, финских ножей и тому подобного холодного оружия без разрешения НКВД в установленном порядке».

Впрочем, в НКВД служили хоть и жестокие, но довольно неглупые люди. Они понимали, что одними столовыми и кухонными ножами советский народ не обойдется, ибо еще были охотники, туристы, рыбаки. Поэтому производство серьезных ножей решили перенести туда, где томилась многомиллионная армия технарей, — в лагеря ГУЛАГа. До этого в зонах нелегально делали штыри, свиноколы и прочие «кишкорезы», но все они были примитивны. Теперь же под руководством администрации на современном оборудовании в лагерных мастерских враги народа точили неплохие ножи. В свободную продажу они не выходили, ибо перехватывались предприимчивыми офицерами ГУЛАГа или НКВД. В служебных кругах такой нож считался отличным подарком.

По оценкам экспертов, объемы производства зоновских ножей в послевоенные годы доходили до 60% от общего объема. Со временем сложился особый «язык» наборной рукояти. Расположение вставок и орнамент могли рассказать, в каком лагере был изготовлен нож. Впрочем, говорить, что любой клинок из ГУЛАГа отвечал стандартам, нельзя. Часто в угоду красоте страдала функциональность. Низкокачественная сталь, плохая заточка или несоблюдение технологии приговаривали эти ножи лишь к сувенирной жизни.

Уже к 1970-м годам лагерные ножи стали атрибутом рабоче-крестьянской среды. А настоящие ценители с наступлением хрущевской оттепели успели оценить тот ассортимент, что продавался на Западе. Фирменные ножи из-за границы с соответствующим типом стали, заточкой и специфической технологией не шли ни в какое сравнение с кустарщиной из-за «колючки».

Впрочем, ослабление контроля на оборонных предприятиях дало вторую жизнь русскому ножу. Их нелегальное производство начали кустари-умельцы. Имея лучшие сорта стали (часто использовали пружинную сталь), токари точили ножи по лекалам, переснятым с западных образцов. Эти ножи уступали западным. Хотя, конечно же, их изготовление, равно как и ношение, могло обернуться серьезными неприятностями.

Еще больший удар по русскому ножу нанесли боевики 1980-1990-х. Огромные, но бесполезные «свинорезы», которыми с экрана размахивал Рэмбо, быстро завоевали популярность и вытеснили привычные финки. Братва 1990-х предпочитала тесаки и мачете, которыми демонстративно казнила своих жертв. Тогда же в обиход вошли различные сюрикены, самурайские мечи, куботаны и другие экзотические виды холодного оружия. Все они тоже попадали под действие статьи 218 УК, но редко кого удавалось привлечь по ней. Впрочем, время расставило все на свои места, и холодное оружие с Востока ушло в небытие.