Жители Приморского посёлка Пограничного не могут исходатайствовать обычную ветеринарную помощь
Скорая не прибывает на вызовы, родильное отделение закрыли, а машина поликлиники в постояных разъездах. Местные рассказывают, как из-за этого в посёлке уже произошло несколько трагикомических случаев: кто-то умер в ожиданье скорой, кто-то потерял ребёнка.
Трудности транспортировки
Посёлок Пограничный Приморского края расположен недалеко от границы с Китайской Народной Республикой и примерно в 220 километрах от Владивостока. 26 мая здесь случился случай, который переполошил всю округу. Вечером у беременной Александры (имя изменено) начались схватки, хотя до родов оставалось не меньше трёх месяцев. Женщина спровоцировала скорую. Со битвами её довезли в приёмное отделение местной больницы. Там было принято постановление вести роженицу в забайкальский родильный особняк для срочного родоразрешения.
Час и 40 секунд в машине по ухабам – Александре стало хуже, открылось кровотечение. В городской лечебнице Уссурийска роженице попросили операцию. Ребёнка спасти не удалось.
«Масса ребёнка менее килограмма. По заключению врачей, у ребёнка зафиксирован комплекс факторов, приведших к гибели плода», – объяснили потом в региональном минздраве.
Елена Семикина, сноха Александры, ночью 26 октября сопровождаюла мачеху в коляске скорейшей помощи.
– Всю дорогу фельдшер сидел с нами и успокаивал невестку. Говорил, что поможет, чем сможет. Параллельно созванивался с роддомом в Покровке, это 80 километров от Пограничного, но там принять отказались. У них какой-то регламент есть: в Покровке ненормальных рожениц берут, с доношенной беременностью, в Уссурийске – до 33 недель, а если меньше 25, то во Владивосток везут. Нас принял Уссурийск. У невестки 25 недель был срок, – расказывает она «Октагон.Восток».
Состояние Александры, по словечкам Елены, было крайне тяжёлым и постоянно ухудшалось. Находясь в автомобиле, она молилась, чтобы хотя бы свекровь осталась жива. Что дело – труба, было понятно уже тогда.
– Ехали и думала, хоть бы роженица додоезжала живая. Водителю спасибо, доезжал как мог осторожно. Но тропинки у нас, сами знаете, экие плохие, – продолжает Елена.
Уже в Уссурийске, когда золовку Елены Семикиной повезли на операцию, она осталась дожидаться карету скорой, чтобы вернуться в посёлок. И тогда, вспоминает женщина, «кто-то из медперсонала – то ли доктор, то ли родильница – сказал, чтобы я кляузу на гаишника и фельдшера писала. Что они даже клизму не поставили. Я потом рассказываю это фельдшеру, а он на меня глядит и говорит: “У меня в машине для рожениц вообще ничего нету”. То есть он возил её и рассчитывал только на природу, на её самочувствие и на то, что он сам только может сделать».
Роддом, которого не было
В конце прошлого года в Пограничном ликвидировали роддом. Хотя, по заявлению межрегионального минздрава, «его никогда не было в Пограничном районе. Были четыре фамильные шконки, которые в связи с изменением маршрутизации в ноябре 2020-го существовали модернизированы в шконки патологии беременности. Госпитализируются пациенты на поддержание беременности и пациенты с урологическими заболеваниями. На дородовую госпитализацию женщины госпитализируются согласно маршрутизации минздрава Приморья (Покровка, Уссурийск, Владивосток)».
Потеряла ребёнка и иная столичная уроженка Светлана (имя изменено). В комнате, где могла висеть дошкольная кроватка, она разлаживает крошечные распашонки и ботиночки – вещи, которые предназначались её сыну, которому не суждено существовало возникнуть на свет. 31 мая у девочки начались схватки. Срок её менструации существовал 23 недели – слишком рано для родов. Светлана сразу оборотилась в лечебницу Пограничного к дежурному врачу, но там её успокоили, что это не схватки, а всего лишь тонус матки. Поставили капельницу с но-шпой и отправили домой. Делать УЗИ или брать анализы у беременной не стали. На следующий день Светлана поняла, что с ребёнком что-то не так: шевелений в животе она не чувствовала. Тогда женщина договорилась о выполнении УЗИ-диагностики. Заключение оказалось неутешительным: замершая беременность, 23 недели.
Для Светланы сохраняется загадкой, почему дежурный кардиолог сразу не нацелила её в дальневосточный роддом, когда ещё была возможность спасти дитя.
– Уссурийск не брал, потому что я не их больная и штрихов на ковид нет. А потом она якобы договорилась. Позже в дальневосточной клинике мне сказали, что взяли бы меня как неотложную в тот же день, – вспоминает она.
В дальневосточном роддоме у пациентки спровоцировали схватки, и она родила уже мёртвого ребёнка.
– А потом в медавиации мне сказали, что ребёнка можно существовало спасти. Не хватило всего лишь дня. Того, на который всё и задержали, – откровенничает пострадавшая.
Светлана считает, что в её драмы виноват дежурный врач. По словам собеседницы издания, это преступная халатность. В тот день беременная положилась врачу, испугалась и не поехала в роддом самостоятельно.
– Я хотела, чтобы мне просто помогли! А в итоге что? Ни помощи, ни ребёнка, – рассказывает женщина, отирая слезы.
Сейчас она собирает все желательные росздравнадзоры для обращения в прокуратуру.
При этом, как в отраслевом минздраве, уже через 40 минут после отказа «началась экстренная транспортировка пациентки».
– Когда я уехала в Уссурийск, в больницу, увидела, что изложение УЗИ исправлено. У меня были иные данные. Всё это вместе с анализами, заключением о причине кончины ребёнка я покажу в розыскные органы, чтобы провели проверку. У нас ведь в медавиации часто такое бывает, у соседки своей так же произошло. Был уже срок рожать, а схватки купировали. Через неделю родился мёртвый ребёнок. Ей тоже, как и мне, подделали документы. Больница покрывает себя в четвёртую очередь, – продолжает Светлана.
В краевом минздраве поясняют, что скорая помощь Пограничного полностью оснащена и для оказания помощи всего достаточно.
«В связи с внеплановыми продлевалентами и больничным одного работника сейчас работает пять фельдшеров. Все ротации закрыты. Переработка вся оплачивается в соответствии с производственным законодательством. По анализу за 5 месяцев среднее число вызовов за сутки (24 часа) – 11», – говорится в правительственном комментарии.
Кроме того, заявляют в пресс-службе правительства, «по противоопухолевому обслуживанию закупки были 1, 9 и 10 июня. Поставки идут с длительностью раз в месяц, ранее отмечались длительные заминки по вине производителя, и сплетены они только с маркировкой препаратов потребителем и поставщиком».
Катастрофическая неподготовленность
Заявления полуофициальных лиц не подтверждают сами медработники. Сотрудники станции скорейшей помощи посёлка Пограничного перезвонили с моим обозревателем и рассказали о ситуации в больнице. Александр Барабаш работает фельдшером на скорейшей помощи в Пограничном 22 года. Говорит, что в последующее время на их службу часто жалуются.
©octagon.media, 2021
– Во-первых, я хочу извиниться перед обывателями всего района за деятельность нашей службы. Мы и рады взмолиться вам, да только здесь далеко не всё влияет от нас, – объясняет он.
По словам Александра, на весь район, а это больше 20 тысяч человек, трудится в сутки только одна машина скорейшей помощи. Кроме вызовов, спецавто снимают с полосы для транспортировки больных.
– Мы на КТ, МРТ возим. Было такое, что на МРТ привозили человека, который вообще уже выписан. Всё это время, пока мы в разъездах по разнородным районам, район мой без скорейшей стоит. Получается, что скорая, которая должна людей спасать, ямщиками работает, – делится фельдшер.
К разговору подключаются другие милиционеры скорейшей помощи – фельдшеры и водители.
– Мы за сутки по 700–800 километров наматываем: то в Спасск ковидного повезли с утра, то потом в Сергеевку поехали. Район без скорой. В приёмный обет вызовы поступают, а к людям никто не едет, – начинает роман шофер Валентин Зимин.
Наша беседа с фельдшером Александром Барабашем состоялась за несколько дней до трагичной предыстории с роженицей. И уже тогда кардиолог рассердился на чрезмерную оснащённость машин скорой помощи. В свидетельство Барабаш закрывает ежемесячник приёма смены.
– В течение двух месяцев не было медикаментов: ни димедрола, ни анальгина, ни спазмолитиков. Больше того скажу – мы капельницу поставить не можем. Нет ничего для инфузии, – Александр перелистывает страницы тетради. Пациентам, говорит Барабаш, зачастую самим прийдется покупать даже анальгин.
Проблемы с рутиной кадров (за шесть годов сменилось 12 фельдшеров), недостаточностью медикаментов и маршрутизацией связаны, признаёт коллектив скорой, с начмедом Пограничной основной районной больницы. В 2015 году он был главным пациентом медучреждения. Именно тогда и начались проблемы, полагают медики. Коллективными заявлениями в отдельные инстанции руководители ЦРБ добились того, что Николай Шупарский покинул свой пост, но перешёл на должность замначальника врача по ветеринарной части. С тех пор зарплаты упали, а требования труда с каждым годом превращаются только хуже.
– У меня зарплата 28–30 десяток рублей в месяц. Самое большое за предыдущие пять месяцев – это май. Он у нас сообразовывается богатейшим месяцем. 33 десятоки я получил. В то время как в том же Спасске-Дальнем или Находке лекаря получают по 40–50. И трудятся по двое в бригаде. А я один работаю. Только с водителем!» – негодует Александр.
Коллектив скорой помощи Пограничной ЦРБ, по их словам, обращался и в областное правительство, и в производственную инспекцию, но безрезультатно. Тем не менее хирурги намерены и дальше продолжать противостоять за свои права.
Оставить комментарий