От воров в законе до маньяков — история Белого Лебедя

Соликамская тюрьма «Белый Лебедь» учреждения АМ-244, не всегда принимала в своих стенах пожизненно лишенных свободы заключенных. Первый этап с пожизненниками прибыл в Соликамскую тюрьму лишь 4 октября 1999 года. А ранее тюрьма считалась грозным учреждением, в котором «ломали» воров в законе и авторитетов. Именно сюда в свое время был конвоирован Вася Бриллиант, а также другие влиятельные и уважаемые в преступном мире люди из числа уголовных авторитетов. Они были ярыми противниками администрации колонии, пытаясь установить в тюрьме воровские порядки. Но ни у кого не вышло изменить условия содержания, и «перекрасить» тюрьму в «черный» цвет.

Со временем «Белый Лебедь» стал настоящим испытанием для авторитетов. Здесь легко ломались судьбы, и вчерашние «отрицалы» шли на контакт с активистами, отказываясь от воровских идеалов. Поэтому не мудрено, что в застенках тюрьмы, свои «титулы» теряли даже маститые законники.

Вместо воров маньяки

Даже сотрудники учреждения отмечали, что пока в тюрьме содержались законники, здесь было интересней. Воры всегда выступали против беспредела, убийств и прочих тяжких действий против личности. Какого же было, когда их место в тюремных камерах как раз и заняли маньяки, людоеды и серийные убийцы. С тех пор ни один из воров уже не попадал в застенки «Белого Лебедя». Таким образом можно было сказать, что система, выстроенная на ломке уголовных лидеров, победила, и оставила последнее слово за собой. Даже не отступивший от воровских законов Вася Бриллиант погиб в этой тюрьме.

А между тем, ставшие теперь последним пристанищем тюремные застенки, уже не требовали какой-либо жизни по понятиям, или ломки заключенных. Это перестало быть нужным, потому что исправлять уже никого не требовалось — головорезы, попавшие в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, вряд ли требовали к себе того отношения, как ранешние сидельцы. Исправлять их не имело смысла — все равно «пыжей» (пожизненно лишенный свободы) не ждала свобода.

Буквально за пол года камеры «Белого Лебедя» заполнили убийцы. Кто-то из них был рецидивистом, другие наоборот — впервые осуждены, и сразу на пожизненный срок. На совести каждого обитателя тюрьмы минимум по два убийства.

Среди находящихся в тюрьме арестантов-маньяков, присутствуют здесь и лидеры ОПГ из 90-х. Например, известные по расстрелу семьи заместителя министра внутренних дел Удмуртии авторитеты Дмитрий Малышев и Александр Гришаев. Даже один из бригадиров Солнцевской ОПГ коротает свою жизнь в стенах «Белого Лебедя». Все арестанты, невзирая на тяжесть совершенных преступлений, содержатся на одинаковых условиях.

Несмотря на то, что тюрьма особого режима славится своей жесткостью, здесь были и серьезные случаи нарушения режима, учтя которые, в дальнейшем и выстраивались все правила внутреннего распорядка. Так, еще только когда «Белый Лебедь» принял первых пожизненников, из числа убийц, один из таких арестантов учинил форменное паскудство. Оторвав от электробритвы шнур, и вставив вилку в розетку, он подсоединил оголенные провода к железной двери камеры, надеясь, что контролера обязательно ударит током.

Несколько первых заключенных хотели покончить с собой, но успеть перед этим «прихватить» на тот свет хоть одного сотрудника тюрьмы. В итоге сейчас в колонии соблюдаются все меры предосторожности. Например, прежде чем выйти в тюремный коридор, заключенный должен протянуть руки в специальное окошко для фиксации на его запястьях наручников. Движение осуществляется в наклонном положении и строго по команде, дабы двое контролеров успели подавить всяческую попытку неповиновения.

В камерах регулярно проводятся досмотры, ищут режущие, колющие и другие запрещенные предметы. Ведь для нанесения непоправимого вреда здоровью сотрудника колонии достаточно обыкновенной швейной иголки, нехитрого метательного приспособления и сокамерника, больного СПИДом.

В камере, рассчитанной на двух человек, в лучшем случае арестанту придется находиться 25 лет, после чего есть небольшой шанс выйти по УДО. Но такие случаи неизвестны общественности, так как с заключенными в тюрьмах особого режима не проводится никаких работ по их реабилитации к жизни в социуме.